Учение. Пятикнижие Моисеево

Библейское имущественное право характеризуется прежде всего отсутствием понятия «собственность»; термины sěġullā, yěruššā, mōrāš, kěḵūs означают, как правило, имущество, объект присвоения; другие термины означают определенный юридический статус объектов присвоения: ʼăḥuzzā — родовая земля, которая не могла отчуждаться безвозвратно; nahălā — «наследие», практически то же самое; miqnā — благоприобретенная земля, которая могла быть объектом купли-продажи. Родовая земля («наследие») считалась принадлежащей Богу (Яхве — хозяин Обетованной земли, отдавший ее в пользование избранному им народу, каждому отдельному племени и роду). При продаже за пределы рода такие земли в Год Роговых Труб, т. е. по окончании сорокадевятилетнего цикла на пятидесятый год, должны были возвращаться роду, которому они искони принадлежали, хотя и не обязательно лицу, непосредственно ими обладавшему до отчуждения (Лев. 25:8-34).

Библейское законодательство запрещает ростовщичество (Лев. 25:35-37; Втор. 23:20-21) и регулирует взятие залогов так, чтобы должник не потерпел ущерба (Втор. 24:6, 10-13). По окончании семилетнего цикла, согласно Второзаконию (15:1-3), долги слагались.

В вопросе о нарушении прав собственности, как и в сфере уголовного права в целом, в основе библейских узаконений лежит идея компенсации причиненного ущерба. Обе редакции Десяти заповедей содержат увещания не воровать (Исх. 20:15; Втор. 5:19), а также не желать чужого и не завидовать чужому (Исх. 20:17; Втор. 5:21). Эти увещания повторяются в «Кодексе Святости» (Лев. 19:11: не воровать, не лгать и не обманывать), а в «Книге Договора» они дополнены системой санкций (Исх. 21:37-22:7). При краже быка или барана взыскиваются соответственно пять быков или четыре барана. Убийство вора, застигнутого ночью на месте преступления, не подлежит каре. Только если взошло солнце, убийство вора, несомненно, по сакральным мотивам, рассматривается как преступление, требующее воздаяния за кровь. Вор должен уплатить за украденное вдвойне. При отсутствии у него средств вор должен быть продан в рабство. Аналогичные наказания предусматриваются за потраву и за убийство домашнего скота (Лев. 24:18, 2l). Наиболее грозное наказание — проклятие — обрушивается на того, кто передвигает межу (Втор. 19:19; 27:17).

Обе редакции Десяти заповедей в общей форме запрещают убийство (Исх. 20:13; Втор. 5:17); имеется в виду, очевидно, убийство единоплеменников. Убийство карается казнью убийцы, причем даже алтарь Яхве не может в этом случае послужить убежищем; при неумышленном убийстве убийца может скрыться в город-убежище. Решение о том, было ли убийство умышленным и может ли убийца поселиться в городе-убежище, принимает народное собрание общины. В городе-убежище такой убийца должен был находиться до смерти верховного жреца,- установление, смысл которого не ясен (Исх. 21:12-14; Лев. 24:17, 21; Втор. 19:11-13; Чис. 35:9-34; р. также Нав. 20:1-9). В случае если найден за пределами селения труп, а убийца не известен, жители селения должны были совершить ритуальное очищение (Втор. 21:1-9).

К убийству (по последствиям для виновного) приравнивается и кража свободного человека с целью продажи в рабство: преступление карается смертью (Исх. 21:16; Втор. 24:7).

При нанесении телесных повреждений, как и при убийстве, библейский законодатель, определяя наказание, руководствовался принципом талиона: «око за око, зуб за зуб» (Исх. 21:23-25; Лев. 24:19-20). Однако в некоторых ситуациях намечается отход от этого принципа. Так, в случае драки человек платит за лечение своего избитого противника, слегшего в постель, и компенсирует его убытки вследствие потери трудоспособности (Исх. 21:18-19). Отступное выплачивается и в том случае, если кто-либо из дерущихся ударит беременную женщину и вследствие этого произойдет выкидыш.

К законам об убийстве примыкает и закон о бодливом быке (Исх. 21:28-36). Если бык забодал мужчину или женщину, то быка убивали, мясо его съедали, а хозяин быка признавался невиновным. Но если хозяин знал, что бык бодлив, и не принимал должных мер, то хозяин либо предавался смерти, либо выплачивал виру. Здесь очевидно стремление законодателя принять во внимание наличие или отсутствие преступной небрежности или бездеятельности, повлекшей за собой особо тяжкие последствия.