Учение розенкрейцеров в вопросах и ответах. Том 2

Автор книги высказывает сожаление о материалистическом отношении родственников и друзей, лицом к лицу столкнувшихся со смертью, и очень часто остро чувствует безнадежность попыток убедить их в реальности того, чему она сама была свидетельницей. В вышеприведенном примере отец девочки был настроен полностью скептически и убедил себя, что будущей жизни не существует. Последние слова его дочери, улыбка, осветившая ее лицо, когда она узнала своих подруг, пришедших, чтобы забрать ее Дух, он счел свидетельством расстроенного воображения. Однако не всегда было так. Пациент умирал от пневмонии, его жена сидела у постели, и он попытался обратить ее внимание на их маленького сына, умершего в возрасти пяти или шести лет и ожидавшего его. «Смотри, как он смеется и протягивает ко мне свои ручки, — воскликнул он, — неужели ты не видишь его?» Хотя она не видела ребенка, как ее муж, она отметила потом: «Я очень рада, что он увидел Б. перед смертью. Теперь я всегда буду думать, что они вместе и счастливы. Когда призовут меня, я знаю, что они оба придут за мной».

Со временем наша больничная сиделка перестала работать в больнице и занялась частной практикой. Однажды она сопровождала друга в дом дамы, которая была инвалидом уже на протяжении многих лет и нуждалась в сиделке. Именно ее друг занимался поисками сиделки. «Как только я встретила ее, то сразу же полюбила ее всей душей, — говорит автор, — потому что сразу же мне открылась все глубина и нежность ее святой души. Не знаю как. Не могу этого объяснить. Эта женщина, сказала я себе, друг, которого я так долго искала, и во мне зародилась надежда, я смогу стать ее другом».

Однако это сильное желание не реализовалось в мире, и было предрешено, что оно найдет удовлетворение в форме необычной дружбы, в которой один из двух друзей — по одну сторону завесы, а другой — по другую. «Со временем, — пишет она, — вскоре после смерти, она стала мне более близким другом, чем все остальные мои друзья, принадлежащие к этой жизни. Когда она появлялась передо мной, она не исчезала сразу, а оставалась, чтобы поговорить так же просто и естественно, как может любое человеческое существо. Когда она была со мной, я могла видеть ее так отчетливо, как любой из повседневных предметов жизни, и она открывалась мне во всей своей индивидуальности так же ярко, как любой живущий на земле человек, который обладает неизменными свойствами».

Благодаря этой даме, за которой она пришла ухаживать как ее ангел-хранитель, она в состоянии транса отправлялась осматривать разные места и навещать людей в других мирах и в деталях описывает свои посещения того, что она называет небесными садами, и место отдыха своей подруги, куда она приходила отдыхать и медитировать. Мы можем расценивать эти описания как символические, но опыт есть опыт, а восприятие есть восприятие, хотя мы так его описываем. Символизм на самом деле во многих случаях является тем способом, которым наше сознание передает эмоции, которые было невозможно понять иначе.

«Моя подруга, мой ангел-хранитель, — пишет наш автор, — провела меня через один из входов, и я оказалась в обширном зале, наполненном мягким светом, в котором были смешаны различные оттенки цвета в такой совершенной гармонии, что казалось, будто стала зримой прекрасная и успокаивающая музыка. Стены были задрапированы похожими на облака занавесями, в которых зеленые, розовые, малиновые и золотые цвета были перемешаны столь искусно, что нигде не ощущалось раздражающего оттенка цвета, а занавеси были непохожи на земные материалы. Они были отчетливо видны мне, но не оказывали никакого сопротивления при прикосновении. Казалось, что я протягиваю руку сквозь облако. В зале было несколько диванов таких же гармоничных и успокаивающих тонов. Повсюду было много растений и прекрасных цветов. "Это, — сказала мой ангел-хранитель, — моя комната отдыха, куда я прихожу отдыхать и медитировать, и ты тоже почаще приходи сюда отдохнуть вместе со мной"».

Эта область, страна вечной весны ясновидящих, с их домами и цветами, садами отдыха также была описана в «Космоконцепции розенкрейцеров» и других книгах. Таким образом, в этом направлении существует полная согласованность автора воспоминаний и автора данной книги в отношении фактов и наблюдений о смерти и невидимых мирах.