Ученик

— Не исключено, что ты прав, — согласился Кореец. — Но можно предположить, что тренируют они не только силу, но и дух. Внутреннюю энергию, сосредоточенность, концентрацию — все вместе. Все вместе и называется сила духа. Сила духа и воли. На компоненты разложить трудно, да и не нужно.

— А поскольку ты действительно занимаешься всего пару месяцев, то пять кирпичей сразу тебе разбивать и не придется. Тут Кореец засмеялся — да я бы столько и не унес, пожалуй, им бы гаражи было не из чего строить.

Он серьезно добавил:

— Так можно вместе сходить. Когда эти разобью, конечно, — и они оба весело засмеялись.

— Так вот, продолжим. Разбить тебе нужно всего один кирпич. Ты, конечно, серьезно тренировал удар и достиг определенных результатов, но я вот думаю, что кирпич ты все-таки не сломаешь. Вот давай-ка и проверим. С этими словами Кореец зачем-то приподнял верхний кирпич и еще раз внимательно его рассмотрел. — Хороший кирпич, аккуратный, — пробормотал Кореец и положил его опять сверху.

— Встань рядом на левое колено — посмотри на него, рукой потрогай. Постарайся сосредоточиться. Подумай о том, что это все-таки кирпич, а не враг. Очисти свое сознание, расслабься, представь, что это не кирпич, а просто кусок картона, который покрасили в красный цвет. Когда ощутишь, что сосредоточился и сконцентрировался — тогда бей.

— А как бить? Озадаченно спросил он. Ребром ладони?

— Нет, никакого ребра ладони. Ты каким ударом по газетам своим бьешь? Таким же. Обычный удар, ударная поверхность — сжал руку в кулак покрепче и бей.

Мысль о том, что бить надо сверху вниз по кирпичу с риском раздробить многострадальные костяшки кулака ему совсем не понравилась. Он присел рядом с домиком из кирпичей на корточки и встал на одно колено.

Каким образом сосредотачиваться и концентрироваться было совершенно непонятно и он начал с того, что провел ладонью по верхней поверхности кирпича. Кирпич был шершавым и даже при легком прикосновении казался твердым. К одной выбоинке на поверхности пристала паутинка, он осторожно отцепил ее, она полетела, и он проводил ее взглядом. Потом на глаза ему попалась прилипшая травинка, и он заботливо смахнул и ее. Теперь поверхность была чистой, как будто это был новый кирпич, ему даже показалось, что солнце отражается в гладкой красной поверхности.

Сочтя, что достаточно сконцентрировался, он крепко сжал в кулак правую руку, несколько раз глубоко вдохнул и на выдохе резко ударил.

Трудно сказать, чего он ожидал. Привычной резкой боли, как при ударе по газетам, того, что кирпич разлетится на куски или чего-то еще, но он внезапно понял, что ничего не произошло. Кирпич лежал перед ним абсолютно нетронутый, казалось, что он невозмутимо насмехается над ним и его бесплодными попытками, переведя взгляд на кулак, он увидел, что кулак тоже остался без изменений. Присохшие корочки на сформировавшихся мозолях не отлетели, ни одной самой малейшей царапины или новой ссадины не образовалось на поверхности кулака.

И тут он физически ощутил тишину. Даже ветерок казалось прекратил играть листьями деревьев и машины не сигналили на улице неподалеку. Вокруг все замерло, и только теперь он понял, что произошло. Его уши покраснели, он ощутил, что лицо пылает от стыда, и он несмело поднял глаза на Корейца.

Кореец смотрел на него с презрением.

Глава 12

Он покраснел еще сильней. Было жарко, и он почувствовал, как пот стекает по его лицу. Он отвел глаза в сторону и пробормотал:

— Я не смог. В смысле я не могу. Это все-таки кирпич.

Кореец продолжал молчать, и это молчание было даже страшней, чем презрительное выражение на его лице.

— Кирпич? — вдруг произнес Кореец. — Да, это все-таки кирпич. Просто-напросто кирпич, — добавил он, подчеркнув и выделив слова «просто — напросто».

— А я думал, ты что-то понял из того, чему я пытался тебя научить. Да, это кирпич. Это просто, — Кореец опять выделил слово «просто» — просто кусок глины, смешанной с песком и обожженный в огне. И он — этот кусок глины — смог тебя победить? Причем смог победить тебя легко — ты не смог сделать вообще ничего. Ты не сломал свою руку, да ты даже не поцарапал ее. Ты вообще не попытался сделать то, что был должен. Ни-че-го… — Кореец произнес слово «ничего» по слогам и от стыда он покраснел еще сильней.

Кореец продолжал:

— Согласно восточным учениям есть всего несколько стихий. Вода, земля и огонь. Не так много. Есть еще дракон, но это вроде как мифическая стихия. Может и еще что-то есть, неважно, я не силен в теории этого всего.

Но кирпич — это сейчас для тебя олицетворение этих стихий. Олицетворение всего, что может встать против тебя. Земля — глина с песком, вода — чтобы это все замесить, и огонь — обжечь и укрепить. А дракон? Драконом должен стать ты сам. И презрительно улыбнуться в ответ на вызов этого куска земли. И сделать все — на пределе своих сил и возможностей, чтобы доказать, что ты сильней.