Ученик

– Пятьдесят человек, – быстро ответил брат Георг. – Люди все опытные…

– Хорошо, – перебил Гарфангер, поднимаясь, – я распоряжусь, чтобы их впустили. Но! – он громко шлепнул огромной ладонью по столу. – У себя в крепости командую только я. Ваши стрелки должны слушаться моих сержантов беспрекословно. За неповиновение – прикажу повесить любого!

– Можете не сомневаться, – Брайзиг с облегчением вскочил, – я сам раскрою голову мерзавцу, который вас ослушается.

Вскоре, когда во дворе казначейства началась резня, начальник телохранителей попытался отыскать Гарфангера, чтобы выпустить накопившуюся злость. Но поединка двух рыцарей не случилось. Быстро сообразив, что ворота не удержать, капитан с уцелевшими стрелками заперся в одной из угловых башен крепости. Выбить их оттуда сходу не вышло: из бойниц в атакующих полетели стрелы, сверху посыпались камни. Затем на головы людей, пытавшихся высадить окованные железом двери, опрокинули котлы с кипящей смолой. Штурм захлебнулся, пришлось перейти к осаде. А Брайзиг остудил свой гнев, заколов у ворот двух неповоротливых болванов с алебардами.

Если коменданту до поры до времени удалось отбиться, то графа Шперре взяли тепленьким, прямо в постели. И ему еще очень повезло: большую часть его канцелярских крыс опьяневшие от крови и близости набитых золотом подвалов стрелки безжалостно прирезали. Заодно разграбив казенные квартиры и домишки, в которых те проживали с семьями. Услышав истошные вопли насилуемых женщин, Брайзиг с лейтенантом поняли, что пора заканчивать бойню, и принялись наводить порядок.

Все эти события прошли без фон Швертвальда – в захвате "Большого сундука" он не участвовал. Почти два часа с наиболее верными ребятами из "своры" рыцарь терпеливо дожидался в нескольких сотнях шагов от крепости. Вначале ждали верхом, потом, когда стало ясно, что дело затягивается, Венк приказал спешиться и устроился на лавке, которую откуда-то притащили Курц с Безухим. Шум схватки, крики ярости и вопли раненых, доносившиеся из распахнутых ворот, его почти не волновали. Куда больше интересовало поручение – что такого может храниться в ларце? Что дороже золота? Драгоценные камни или, скорее всего, какие-то секретные бумаги? Поломав над этим голову, фон Швертвальд решил, что просто заглянет внутрь, если отыщет. Рискованно, граф любопытства не простит, но кто же ему скажет? Ларец, конечно, заперт, однако был у рыцаря паренек, легко справлявшийся с любым замком.

Наконец к ним подъехал один из сержантов Брайзига. Доложил, что крепость взята, и ему поручено проводить мессира внутрь.

– Ну, что же, – Венк поднялся, переступил с ноги на ногу, разминая затекшие мышцы, – пошли. В седла! Курц, возьми мою лошадь под узцы.

Прикрытый с обеих сторон всадниками, фон Швертвальд направился к распахнутым воротам имперского казначейства. Где-то вдалеке неожиданно громыхнуло, и рыцарь подумал, что будет гроза. "Хотя не сейчас, – он взглянул на чистое звездное небо, – наверное, утром или завтра днем".

 * * *

– Может, это, вашмилсть? – подошедший оруженосец показал хозяину прямоугольный предмет, зашитый в мешковину. – Вроде схоже по размеру. Тяжелая.

Курц покачал находку, будто взвешивая:

– Фунтов пятнадцать, не меньше.

Участвовавшие в поисках ларца, Торри с Безухим прервались. Не скрывая зависти, посмотрели на везунчика: рыцарь обещал пять дукатов тому, кто отыщет коробку. Хотя – что такое несколько золотых, когда рядом – достаточно руку протянуть – целые сундуки с серебром! Казалось, чего проще: замки с крышек посбивать да полными горстями за пазуху. Только знали, сволочи, что не судьба. Не зря хозяин, перед тем как вниз пошли, приказал оружие оставить, а сам близко не подходит, из коридора пялиться в открытую дверь.

– Дай сюда.

Фон Швертвальд отобрал у оруженосца коробку, распорол дерюгу кинжалом. Сразу увидел на крышке чеканку: большой герб императора Максимиллиана и косой крест. Все как рассказывал ему Ландер. Бросил Курцу скупое "молодец", остальным приказал выметаться из набитого государственными деньгами подвала и поскорее топать наверх. Физиономии стрелков были для рыцаря открытой книгой – Венк четко видел, как остатки здравого смысла борются в них с приступами алчности. Вообще затея с казначейством казалась ему теперь не самой удачной идеей. Если бы не засевшие в башне стрелки Гарфангера, неизвестно, чем бы закончился захват "Большого сундука". В ночь, когда имперская столица пропиталась смрадом пожаров и вседозволенности, удержать людей в узде было трудно.

– Ты тоже иди, – сказал он оруженосцу, когда Безухий с Торри исчезли. – Награду получишь потом.