Читаем Ученик афериста (СИ) полностью

— Иди нахуй, — сонно отозвался Альдо.

— Вставай, пиздюк.

Пиздюк не подчинялся.

От раздражения задергался глаз, и я решил действовать жестче. Неспешно вытащив из стеклянной вазы веточки орхидей, которые украшали чистый письменный стол, я неспешно принялся лить содержимое вазы в лицо подростка.

Альдо прижал ладонь к лицу и, смахнув воду, медленно поднялся.

— Я прикажу тебя расстрелять, — прорычал он.

— Ты уже второй месяц обещаешь, обманщик, — кивнул я. — Ну, раз уж ты проснулся…

В меня полетела подушка.

— То собирайся, пора в школу.

— Я на домашнем обучении.

— Меня это совершенно не ебет.

И подтолкнул его к ванной.

За завтраком я злорадствовал. Альдо, одетый в темные брюки и такой же пиджак с нашивкой своей школы, сидел за столом и, засыпая над тарелкой с яичницей, ненавидел весь мир.

— Восемь утра, — простонал он, бросив взгляд на часы. — Восемь утра… Как же ты меня бесишь.

— Я или восемь утра? — хмыкнул я.

— Ты, — бросил Альдо. — Твое лицо, твой голос, твое присутствие, твоя клетчатая рубашка… сколько у тебя этих рубашек?

Да что вы все пристали к моим клетчатым рубашкам?

— Смотри на жизнь позитивнее, тебе всего пятнадцать. Начнешь проклинать каждое утро, когда тебе будет тридцать.

— Мне шестнадцать.

— По умственному развитию тебе три года, так что…

Альдо, если бы сидел ближе, плеснул мне в лицо горячий чай.

Когда в столовой послышались шаги, и я, обернувшись, увидел, как телохранитель Финн замер на пороге, облокотившись на дверной косяк, и рассвирепел.

— Какого хрена ты за мной ходишь?

— А что мне еще делать? — впервые услышал я от него фразу, состоявшую более чем из двух звуков.

— Повеситься на пальме, — фыркнул я и тут же пришлось окликнуть зашагавшего прочь Финна. — Стой, куда пошел? Это называется юмор.

Финн обернулся.

— Ну какой же тупой, — закрыв лицо при виде его озадаченной физиономии, простонал я. — Сядь, Финн. И не подавай признаков жизни. Просто сиди.

Альдо улыбнулся.

— Доел? — Улыбка меня взбесила. — На выход.

— Ты никто в этом доме и в этом мире, какого хуя я должен тебя слушать?

— Я экстрасенс, — соврал я.

— И что? Проклянешь меня?

— Нет, я просто соберу вещи и уеду, — сообщил я. — И не буду лечить твоего отца, пусть так и сидит в коляске и глотает через трубочку таблетки.

Альдо сомкнул губы и, отшвырнув вилку, будто ядовитого паука, взглянул на меня, как на кровного врага. Но все же встал из-за стола и, подхватив рюкзак, зашагал на улицу.

— Ты идешь, урод? — бросил Альдо, обернувшись.

Я, опустив чашку на стол, вскинул бровь.

— Финн, это он тебе.

— Я с тобой говорю, очкастая сволочь.

Встав из-за стола, я пошел следом.

— Новый Орлеан, сидеть, — приказал я, когда Финн встал с дивана.

Еще не хватало, чтоб оно за мной ходило по городу.

Альдо уже был на улице и, метнув в водителя полный неприязни взгляд (а водитель чем уже провинился?), уселся на заднее сидение черного «Мерседеса».

Я послушно открыл дверь автомобиля, про себя думая, что я буду делать, чтоб белобрысое чудо проучились хотя бы сегодня весь день и не схлопотало по морде, как увидел на подъездной дороге атташе, которая, бросив охраннику ключи от своей машины, махнула мне рукой.

— Доброе утро, Альдо, — улыбнулась Сильвия.

Альдо скривился и отвернулся. Атташе и бровью не повела.

— Вы решили сопровождать дона Сантана в школу? — поинтересовалась она, блеснув глазами.

«Дон Сантана»… я чуть не фыркнул, едва сдержавшись, чтоб не добавить: «Гандон Сантана»

— Да, — кивнул я. — Боюсь, что мы задержимся до конца дня.

Услышав, что хотела услышать, Сильвия кивнула.

— Удачи вам, дорогой, — шепнула она, хлопнув меня по плечу. — Она вам пригодится.

— Вы даже не представляете, насколько. Могу я попросить вас об услуге?

Атташе удивленно нахмурилась.

— Я займу на сегодня дона Сантана, а вы — моего сомнительного телохранителя, — тихо сказал я.

— Охотно. Ему будет чем заняться здесь, — согласилась Сильвия. — Всего доброго.

— Мы сегодня уедем, или ты еще с кем-нибудь поговорить хочешь? — ядовито позвал Альдо.

Я уселся в машину рядом с ним.

— Боишься, что опоздаешь в школу? Похвально, — фыркнул я. — Не бойся, без тебя не начнут.

Матернувшись, Альдо развалился на сидении, уперев колени в водительское кресло.

— Поехали, — буркнул он, ударив коленом по сидению.

*

— И что ты собираешься делать?

Слова вырвали меня из пучины мыслей, и я повернулся к Альдо, который всю дорогу, а теперь и все время, что мы стояли в пробке, не отлипал от смартфона.

— В плане чего? — спросил я.

— В плане моей проблемы, — сварливо сказал Альдо.

— Какой проблемы?

— Моей проблемы.

— У тебя есть проблемы?

— Да, у меня есть проблемы! — рявкнул Альдо, кивком головы указав на водителя, явно не желая раскрывать при нем секрет своих отношений с одноклассниками.

— А, ты о том, что тебя пиздят в школе? — усмехнулся я.

Альдо взвыл.

— Тупое ничтожество, — отвернувшись, протянул он. — Экстрасенс, твою мать.

— Да, экстрасенс, — серьезно соврал я. — Хочешь, по руке погадаю?

Синие глаза Альдо загорелись невольным интересом.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Проза