Ученик архитектора

Краешком глаза Джахан заметил, что щеки учителя покрыла бледность. Он уловил в воздухе странный запах, точнее, смесь запахов – вроде бы можжевельника и березовых прутьев, с острым привкусом жженого вяза. От кого исходил этот запах, от султана или от учителя, Джахан определить не мог. Он почти ничего не видел, ибо так низко согнулся в поклоне, что лоб его касался пола. Джахан слышал, как султан испустил вздох, словно намереваясь сказать что-то еще, однако больше ничего не сказал. Вместо этого Мурад подошел так близко к зодчему и его ученику, что тень султана закрыла свет свечи. Содрогаясь всем телом, Джахан ощутил на себе пронзительный взгляд повелителя. Сердце его едва не выскочило из груди. Неужели султан догадался, что, увлекаемый любопытством, погонщик слона совершил тягчайшее преступление, тайком проникнув во дворец? Бедняге показалось, что это томительное мгновение длилось вечность. Но вот султан повернулся и двинулся к выходу, а его визири и стражники потянулись вслед за ним.

Таким образом, в декабре 1574 года, в начале Рамадана, Синан, исправлявший должность главного придворного строителя, и его ученик Джахан, который предстал перед очами падишаха волей случая, получили приказ возвести поблизости от мечети Айя-София мавзолей, где предстояло покоиться усопшему султану и пятерым его сыновьям. Правитель, отдавший приказ, настаивал на том, что мавзолей должен быть достаточно роскошным и величественным, дабы никто не мог усомниться, что он чтит память отца и братьев. И в то же время гробнице не следовало быть чересчур уж великолепной, дабы никто не мог утверждать, что Мурад пытается искупить вину перед братьями, задушенными по его приказу.

Тогда трудно было предвидеть, что всего несколько лет спустя, сразу после смерти султана Мурада, в столь же тревожную ночь, когда животные в придворном зверинце опять придут в возбуждение и их тревожные крики станут вторить зловещим завываниям ветра, будут убиты его собственные сыновья, девятнадцать мальчиков и юношей. Их задушат шелковыми шнурками, чтобы не пролить ни капли благородной крови, и, по странной прихоти судьбы, похоронят в мавзолее, возведенном архитектором Синаном и его учеником.

До встречи с учителем

* * *

У пророка Иакова было двенадцать сыновей, у пророка Иисуса – двенадцать апостолов. В двенадцатой суре Корана рассказывается история пророка Юсуфа (христиане называют его Иосифом), который был любимым сыном своего отца. Двенадцать караваев хлеба иудеи ставили на праздничный стол, двенадцать золотых львов охраняли трон царя Соломона. На этот трон вело шесть ступеней, но по ним можно было не только подниматься, но и спускаться. Шесть ступеней вверх, шесть ступеней вниз – в совокупности вновь получается двенадцать. На двенадцати основополагающих убеждениях строится индуизм. Шииты утверждают, что за пророком Мухаммедом следовали двенадцать имамов. Двенадцать звезд украшают венец Пресвятой Девы Марии. А мальчик по имени Джахан в возрасте двенадцати лет впервые увидел Стамбул.

Тощий, дочерна загорелый, непоседливый, как мелкая рыбешка, он был для своих лет явно маловат ростом. Словно пытаясь искупить сей недостаток, его темные волосы стояли на голове копной. Копна эта была так густа и непослушна, что казалась живым существом, не имеющим отношения к своему обладателю. Глядя на мальчика, люди в первую очередь обращали внимание на его шевелюру, а потом – на его оттопыренные уши, каждое размером с лопух. И все же мать мальчика утверждала: настанет пора, когда он будет пленять девушек своей лучезарной улыбкой и ямочкой на левой щеке. Против этой ямочки, похожей на отпечаток пальца стряпухи, который остался на лепешке, никто не сможет устоять, говорила мама Джахана, а он привык верить ее словам.

«Губы алые и свежие, как розовый бутон, волосы блестящие, как шелк, талия тонкая и гибкая, словно ивовый прут. Грациозна, как газель, но при этом вынослива, словно вол, а голос – ну чисто как у соловья. Этим сладким и нежным голосом, непригодным для пустой болтовни и брани, она станет петь колыбельные своим детям. И этот голос она ни разу не возвысит, разговаривая с мужем, которому будет неизменно покорна» – такую невесту обещала Джахану мать, пока была жива.