Ученик чародея

И снова перед ним была скала. На этот раз черная. Дул ветер, на зубах сразу захрустел песок: Устало вздохнув, Андрей пошел к знакомой расщелине.

Брошенный им бурдюк с остатками воды все еще был там. Воды осталось совсем мало, чуть больше литра. Но на пару дней ему этого хватит. А больше задерживаться в этом мире нельзя. Нельзя даже оставаться в этой расщелине — Андрей взглянул на оставленный на стене автограф и грустно улыбнулся. Ему надо идти…

Подхватив бурдюк, он взобрался на ближайший бархан, огляделся, выискивая знакомые ориентиры. Он неплохо изучил окрестности в прошлый раз, поэтому знал, куда двигаться. Не так уж далеко — километров десять. Там есть укрытие.

Идти по песку было трудно, ветер то и дело хлестал по лицу колючими песчинками. Спустя два часа видимость ухудшилась настолько, что Андрей потерял направление и остановился. Место, к которому он стремился, было совсем рядом, и все же он не рискнул его искать, боясь заблудиться окончательно. Невдалеке высился большой камень — подойдя к нему, Андрей бросил бурдюк, опустился на колени и стал рыть яму с подветренной стороны. Вид разгребающих песок мощных когтистых лап уже не вызывал у него никаких эмоций. Вырыв яму, Андрей забрался в нее, накинул на лицо подол рубашки, лег на бок и подтянул колени к груди. Закрыл глаза и стал ждать.

Песчаная буря утихла лишь к середине ночи. Пошевелив плечами, Андрей приподнялся, стянул с лица рубашку, жадно глотнул воздуха — многочасовое пребывание в песчаной круговерти было настоящей пыткой. Теперь можно было не бояться задохнуться под слоем песка, не бояться того, что сверху наметет бархан, из-под которого будет уже не выбраться. Буря закончилась — устало вздохнув, Андрей наконец-то смог спокойно заснуть.

Следующий день оказался более удачным. Выбравшись утром из своей песчаной могилы, Андрей осмотрелся и усмехнулся — он не дошел до цели какую-то сотню метров. Пройди он чуть дальше и мог бы заночевать во вполне уютном убежище. Мы всегда проигрываем из-за недостатка настойчивости.

Весь остаток дня Андрей посвятил запоминанию картины этого места, благо больше ему делать было нечего. Но мысли его были совсем не здесь…

Он никак не мог найти выход, не мог придумать, как спасти Настю. Если бы найти мир, недоступный для Владыки…

Спать Андрей лег в самом скверном расположении духа. Забравшись в глубокую скальную трещину, подложил под голову бурдюк и долго лежал, глядя в пустоту перед собой. И не видел выхода.

Ответ пришел к нему в сновидении. Андрей моментально проснулся, инстинктивно сел и тут же сморщился от боли, стукнувшись головой о низкий каменный потолок. Это разбудило его окончательно.

Больше в эту ночь он не спал, напряженно обдумывая все тонкости своего плана. Это был только шанс — не слишком надежный, во многом спорный. И все-таки это было лучше, чем ничего.

* * *

Уже давно растаяли унесшие Андрея туманные струи, а Настя все стояла и ждала, надеясь, что он вот-вот вернется. Но шло время, Андрей не возвращался. И постепенно понимание того, что она осталась одна в чужом мире, заполнило все ее существо.

Настя вернулась к потухшему костру. На большом зеленом листе лежали куски жареного мяса, но есть не хотелось. Ей было грустно и одиноко. Настя понимала, что надо ждать и верить, ждать и любить. И все-таки в глубине души зрела обида — на то, что все это произошло именно с ними. Все это было ужасно несправедливо, и винила Настя именно себя. Ведь знала она о чувствах Андрея, знала, не раз ловила на себе его задумчивый взгляд. Так почему же раньше не отвечала ему взаимностью? Почему раньше не видела в нем человека, ради которого готова отдать жизнь? Тогда все могло бы пойти совсем по-другому.

Слишком поздно мы порой понимаем свои чувства. Для неё Андрей всегда был другом детства, она для него — озорной девчонкой, Малу, умевшей бегать, прыгать, лазить по деревьям и драться не хуже любого мальчишки. И не замечала она, что в его отношении к ней всегда было нечто большее, нежели просто дружеское расположение.

За весь день Настя лишь однажды отошла от шалаша — ходила к реке за водой. Сев на камень у берега, долго смотрела на бурлящую воду. Совсем такая же, как дома…

Среди ночи она проснулась от какого-то шороха и долго вслушивалась, страстно надеясь на то, что все обойдется, что там, за хрупкими стенами шалаша, бродит не Морк. Шорохи не повторялись, но желанное успокоение не приходило, на смену одним страхам пришли другие. Настя с ужасом подумала о том, что будет, если Андрей не вернется. И тут же устыдилась своих чувств. Не о себе надо думать — о нем. Где он сейчас, что с ним? Лишь бы ему улыбнулась удача. Лишь бы ему повезло…

Ночные страхи оказались напрасными. Проснувшись утром от птичьего гомона, Настя улыбнулась — даже в этом мире есть что-то светлое и радостное. Несмотря на всю его унылость.

Сидеть целый день у шалаша ей показалось глупым, поэтому, взяв с собой немного еды, Настя пошла вниз по реке. И это оказалось хорошей идеей — когда чем-то занят, время идет очень быстро.