Ученик. Книга четвертая

Когда мы проезжали по военному лагерю, мне пришлось выйти из своего фургона и побеседовать с разъездом, который катался тут же, старшего этого разъезда, тоже барона, заинтересовало, куда это направляется такая большая группа вооружённых людей, к тому же мы двигались в сторону земель бунтовщиков. Впрочем, когда он убедился в том, что к предателям мы не имеем никакого отношения, то извинился передо мной и пропустил. Дозор был усиленным, так как в нём присутствовало два мага, также верхом, один из них, когда узнал меня, то сообщил, что я являюсь учеником господина Рагона, после этого расспросы и закончились. Видно в то, что мой учитель мог быть бунтовщиком, никто не верил.

— Господин, — обратился ко мне сотник, когда мы остановились на первый ночлег, — может, утром поскачем вперёд с десятком бойцов? Боюсь, что этот караван будет двигаться дня четыре до столицы Вашего баронства, тогда можете не успеть в срок вернуться к наставнику.

— Нет, — ответил я, — со всеми поедем, сам видишь, что на дороге творится. Боюсь, что мои люди могут не доехать до моих земель, да и мы тоже. Лучше чем тут болтаться без дела, иди, попинай своих подчинённых, пусть снова все телеги проверят, чтобы поломок меньше было.

Мои опасения были не напрасны, так как я видел, что мы несколько раз проезжали по местам небольших стычек. Со слов того же сотника, это не разбойники нападали на наши разъезды, а предатели, больно близко подошли к столице. То тут, то там, валялись гниющие туши лошадей, к счастью, человеческих тел не было, их убирали. Хорошо, что наше командование тоже увеличило количество разъездов, да и магами их усилили, видно таким решением они немного отогнали от города супостата, но всё равно мы на каждый военный отряд смотрели с подозрением, ожидая подвоха.

Едва только впереди показывалась очередная группа всадников, как мои дружинники сбивались в строй, готовясь оказать сопротивление. Впрочем, встречались иногда такие отряды, которые нас при желании могли спокойно в блин раскатать и никакая моя «одарённость» не поможет. Наверное, до ушей моего наставника не дошёл слух о таком положении дел, он бы меня просто не отпустил бы тогда.

Свою питомицу Линду взял с собой, о том, чтобы её оставить в городе, не могло быть и речи. Она долго сидеть на месте не умела, поэтому могла запросто убежать в город, да попугать там местных жителей и неизвестно, чем бы это могло закончиться. Впрочем, ей всё равно пришлось ограничить свободу, пока мы не выехали за пределы города и не проехали армию, так как она слишком привлекала к себе внимание. Ладно в городе, а вот в лагере было много боевых магов, которые неизвестно как могли отреагировать на появление хищника, вот и пришлось держать её в фургоне.

Зато когда мы отъехали от лагеря, я выпустил её на свободу, и она по старой доброй памяти начала таскать мне разную живность, которую ловила неизвестно где. Причём в основном таскала зайцев, даже удивительно, почему эти ушастые создания не убежали подальше от такого количества людей, всё-таки имперский тракт был оживлён, тут постоянно сновали туда-сюда конные разъезды, да и простых граждан хватало, двигающихся в столицу и из неё. Видимо не всех пугали нападения бунтовщиков. Или они простых жителей просто не трогали?

Один раз моя питомица притащила барашка, наверное, поохотилась около какой-то деревни и утащила оттуда домашний скот, а может, он сам сбежал и мотался по лесу, не в состоянии найти дорогу домой. Пришлось ей делать внушение, несмотря на свой ум, Линда не поняла, что она такого необычного сделала. Вот мои дружинники были довольны её действиями, а то, что какая-то семья лишилась мяса, их нисколько не беспокоило. Питомица обиделась на мои высказывания, поэтому до самого вечера далеко не убегала и добычу не таскала, но вот ночью инстинкт всё же взял своё и она снова отправилась на охоту, на этот раз принесла кабанчика и нескольких зайцев.

Когда свернули с имперского тракта в сторону моих земель, оживлённость на дороге упала в разы, хоть и сейчас встречались небольшие караваны. Скорость каравана немного увеличилась, так как теперь не приходилось съезжать на обочину, чтобы освободить дорогу крупным воинским отрядам, двигающимся нам навстречу. Плевать встречным воякам было на то, что в нашем отряде барон имеется, закон есть закон, простой отряд должен был пропускать воинские подразделения, а мы считались простым отрядом. Да и во встречных отрядах встречались даже графы, которые сидя верхом на своих скакунах, с презрением смотрели в сторону моего фургона. Ну да, какой-то барон двигается не верхом, а в каком-то фургоне, даже не в карете, вот и задирали нос. Впрочем, едва только они видели мой герб, как у многих сразу пропадало желание мне что-то говорить, опасались нарваться, так как считали, что отношусь к какому-то могучему и древнему роду, а сейчас время неспокойное, могут и пощипать зазнавшихся дворян.