Ученик колдуньи

— Понятно. — Незнакомка со вздохом взяла ее за руку и, не слишком церемонясь, пропихнула в низенький, узкий проем в стене — в полутьме такой нипочем не заметишь. Дверца за спиной захлопнулась. — Страшно? Ясное дело, шша кого угодно в ужас вгонят. Ведьма их держит, чтобы слуги из замка не сбегали, а то многие были бы не прочь улизнуть. Говорят, у шша приказ пожирать всякого, кто вздумает самовольно вернуться к людям.

Гвендолин не ответила. От всего пережитого ее нещадно тошнило, и кожа покрылась холодным потом. Задержав дыхание, сглатывая, она обвела взглядом место, в которое угодила.

Здесь, за воротами, было светло. Свечение лилось из узких каналов, заполненных водой. Ночной воздух кишел игривыми мерцающими огоньками, цветными и восхитительно красивыми. Вдоль дорожек, петляющих между водоемами, росли корявые клены, и было их видимо-невидимо — целая роща из узловатых стволов и крон с острыми, похожими на лучистые звезды листьями. А может, это были никакие не клены? С них облетали дивные розоватые лепестки.

— Ты ведь не здешняя. Пробралась из человеческого мира, верно?

Гвендолин с усилием кивнула.

— Ну и зачем, скажи на милость?

— Я не специально.

Можно подумать, кто-то по собственной воле согласился бы на подобное приключение.

— Попала ты сюда, может, и не нарочно — случается. Но унести ноги от шша, да ещё ночью, когда Ведьма насылает на землю колдовской мрак… — незнакомка с сомнением покачала головой. — Тут без чародейства не обойтись. Ты, наверное, божество какое-нибудь повстречала? Большую часть месяцев в году они у нас наперечет, разве только мелочь всякая пакостничает в лесах: сатиры, дриады, саламандры изредка с гор спускаются. Но совсем скоро на арене начнутся ежегодные состязания — Кагайя уже разослала приглашения, — вот тогда не протолкнуться будет от всех этих духов да богов.

Кагайя? Знакомое имя. Уж не о ней ли упоминал юноша-колдун?

— М-да, а волшебство-то с минуты на минуту рассеется, — заметила женщина, окинув Гвендолин критическим взглядом.

— Скоро? А разве оно еще не?..

— Когда чары спадут, превратишься в крысу.

Вот обрадовала!

— Ступай за мной, что-нибудь придумаем. — Перекинув кадку в другую руку, она зашагала прочь от ворот по дороге, втиснутой между парой живописных водоемов. Гвендолин послушно поплелась следом, мелко дрожа от холода, прокравшегося под одежду. В голове крутился вопрос: «Вы вправду мне поможете?» — но задать его она так и не решилась.

Дорога чуть-чуть забирала влево, а над водоемами склонялись деревья с гибкими ветвями, усыпанными цветами. К сожалению, за всей этой красотой не было видно цели путешествия.

— Тебя звать-то как?

— Гвендолин.

— А я Нанну. Присматриваю за бассейнами и каналами замка.

— Почему же вы не превращаетесь?..

— Чтобы содержать замок, требуется уйма слуг, а из грызунов не слишком расторопные работники, — Нанну усмехнулась. — Вот ведьма и сохраняет нам человеческий облик.

— Значит, вы тоже из… моего мира?

— Нет. Я родом из Города-на-Болотах… Повезло, что задержалась сегодня допоздна с кормежкой рыб.

— Повезло? — скривилась Гвендолин, чувствуя, как к горлу подступают рыдания. — Какое везение, если я вот-вот грянусь оземь и обернусь каким-то грызуном!

— Ну-ну, не реви. И не привередничай. Грызун, не грызун, главное — жива и здорова. Шша не стали бы с тобой церемониться.

Впереди показался горбатый мостик, перекинутый через речку. Речка была мелкой, не глубже человеческого роста, и вода в ней насыщенного изумрудного цвета просвечивала до дна.

— Одного не возьму в толк, — рассуждала Нанну. — Почему доброхот, наградивший тебя волшебной защитой, не помог вернуться в людской мир?

— Он пытался, только я сама не захотела. Мой кузен, Дэнни, угодил в тень прямо на моих глазах… — Гвендолин запнулась и сглотнула. Поспевать за Нанну становилось трудновато. — Чудище сцапало его и утащило, я даже пикнуть не успела. Потом появился тот мальчишка, весь из себя, и сходу напустился на меня, чтобы убиралась. Но я ведь за Дэнни в ответе, ему всего десять! Тетушка Тэххи с меня голову снимет, что не уследила, а про монстров ей нечего и рассказывать…

— Кузен? — нахмурилась Нанну. — Плохо.

Какое-то время она шла молча, погрузившись в раздумья. Затем, словно очнувшись, спросила:

— Что ещё за мальчишка?

— Да он как-то не представился, — Гвендолин пожала плечами.

— Уж не Айхе ли?.. Да ну, чушь собачья, — Нанну резко хохотнула — наверное, предположение показалось ей ужасно нелепым. — Этот паршивый щенок не стал бы тебе помогать. Скорее, кто-нибудь из духов леса прикинулся человеком или объявился новый колдун. Неплохо бы: пора нашу Ведьму приструнить, а то совсем распустилась. В здешних краях она — полновластная хозяйка; сама сочиняет законы, сама карает за их нарушение, сама решает, кого казнить, а кого миловать. С ней могла бы потягаться лишь Цирцея, но у них договор о невмешательстве.

— Значит, волшебство и здесь — редкая штука, — пробормотала Гвендолин, не особо вникая в суть разговора. Горестные предчувствия терзали душу.