Ученик колдуньи

— Заклятие невидимости… почует запах. А если отбить? Не выйдет… Заклинание скорости, реакции… проклятье, формулу не помню. Помню, что легкая была, и "ао нассэ" в конце, а начало — хоть тресни! Да провались оно, попробуем другое. Заклинание жары? Расплавится. Холод, лед, камень — ему все нипочем. Страх? Хм… можно ли запугать Левиафана, вот в чем вопрос. Теоретически? Да даже теоретически не могу себе такого представить! Но что теперь гадать? Придется попробовать, выбор-то все равно не велик. Только бы Кагайя не подослала…

— Господин Айхе? — громыхнул сверху густой бас.

— О-о, боги, как чувствовал, — юноша застонал. Оглянулся, напустив на себя высокомерный вид. — Коган, в чем дело?

По ступенькам сбежал запыхавшийся толстяк, препоясанный сразу несколькими ремнями и оттого схожий с бочкой.

— Госпожа велела проследить за исполнением приговора, — мужчина сглотнул, отер пот со лба, и тут только Гвендолин заметила, как его трясет.

— С чего вдруг? — осведомился Айхе.

— Э, — Коган отступил на шаг и чуть присел. Глаза у него бегали, руки не знали, куда деться.

— Отвечай.

— У меня сложилось впечатление, будто она вам не доверяет.

— Гм. Передай, что мне не нужна помощь, — велел Айхе. — Я сам справлюсь.

— Вы не поняли, господин. Это приказ. Я не смею ослушаться. Да и вам лучше не приближаться к монстру: а ну как отхватит руку или, там, ногу?

— По-твоему, я испугаюсь жалкую морскую гадину? — Айхе гневно вскинул брови.

— Нет, нет, что вы, я вовсе не… но мне же потом отвечать…

— Убирайся, пока я не разозлился.

— При всем желании, господин… не могу. Велено глаз не спускать с вас и девчонки, — Коган виновато потупился. — И еще. Госпожа желает сама понаблюдать за казнью.

— Интересно. Она лично спустится?

Айхе метнул на Гвендолин тяжелый, угрюмый взгляд и с досадой сжал кулаки. На мгновение девочке почудилось, будто его лицо исказилось болезненной гримасой, но он быстро отвернулся, и наваждение растаяло.

— За казнью? — прошептала Гвендолин.

— Пошли, — буркнул Айхе.

Снова под ногами замелькали ступеньки. Мальчик шел первым, за ним Гвендолин, а замыкал шествие Коган, натужно пыхтя и переваливаясь на коротких ножках. Мелькнули главные ворота замка. Свет за ними показался Гвендолин райским сиянием, но Айхе не вышел на улицу. Вместо этого он свернул с лестницы и углубился в лабиринт черных, дышащих лютым холодом подземных коридоров.

С потолка клочьями свисала жирная, грязная паутина. Горящие факелы нещадно коптили. От едкой вони резало глаза и драло горло. Гвендолин, разумеется, подозревала, что в любом старом замке должны быть подземелья и угрюмые, тесные узилища, навевающие мысли о средневековых кровавых трагедиях. Но до чего же серьезным оказался контраст с убранством ведьминого кабинета! Краем глаза Гвендолин заметила в нишах пыльные колбы с запечатанными черепами: черные провалы глазниц, гнилые зубы… Каменную кладку стен покрывали трещины и выщерблины. Повсюду чернела сырая плесень, тянулись к убогому свету чахлые поганки, а по закоулкам шныряли зловещие тени, и кто-то задушено стонал в одном из казематов.

Айхе напряженно спускался по замшелым ступенькам бесконечных лестниц, словно входил в святилище языческого храма, освещая дорогу нервно мигающим огоньком на ладони. Подолгу задерживая дыхание из-за удушливого смрада, летящего из боковых коридоров, Гвендолин шла следом за ним, цепенея от холода и ужаса. Ее ощутимо подташнивало. По вспотевшему телу бежали волны озноба. Волосы на голове шевелились. Изредка в стенах встречались глубокие провалы, перегороженные чугунными решетками, а в полу зияли бездонные колодцы. Гвендолин нечаянно столкнула в один из них камешек, и тот ухнул в пропасть, не издав ни шороха, ни звука. Что скрывалось за этими решетками? Кого они были призваны не выпускать наружу? Страшно представить, сколько узников сгнило заживо в этих каменных мешках.

Когда Гвендолин уже стало казаться, что они вот-вот достигнут центра земли, Айхе остановился.

— Господин, позвольте мне, — Коган протиснулся мимо Гвендолин к обитой железом арочной двери, вдавленной в глубокую нишу. — Разрешите?

Поколебавшись, Айхе снял с пояса кольцо с ключами, и протянул толстяку. Тот с лязгом отпер дверь. Налег своим нешуточным весом, прокручивая тугие, сто лет не смазываемые петли. В нос ударила нестерпимая вонь с каким-то тошнотворным, металлическим привкусом. На глаза болезненно навернулись слезы.

— Готово, — проскрипел Коган внезапно охрипшим голосом. — Господин Айхе, я бы настоятельно не рекомендовал вам…

Мальчишка сердито отстранил его с дороги и перешагнул через порог. Оцепеневшая Гвендолин получила от Когана тычок под ребра и едва не врезалась Айхе в спину.

— Чувствуешь запах? — Коган стиснул ее локоть. — Здесь даже стены пропитаны кровью. Это обитель самого мерзостного создания, какое только может появиться на свет. Ну, или во тьму…

— Замолчи, — оборвал его Айхе, заметив, как девочку колотит от ужаса.

Коган скривил губы, однако продолжил: