Ученик пекаря (Книга Слов - 1)

- Этого срока вполне достаточно. - Баралиса устраивало, что королева намерена действовать без промедления.

- Сборы будут не из легких, лорд Баралис. Вам понадобится вооруженный эскорт - не менее ста человек. Нужно взять подарки и подготовить договоры.

- Я сегодня же отправлю герцогу письмо с извещением о вашем решении и моем скором прибытии.

- В этом нет нужды, лорд Баралис, - лукаво улыбнулась королева, - я уже сделала это.

- Поистине ваше величество действует быстро. - Баралис не сумел полностью скрыть своего раздражения - королева намеренно обошла его.

- Нет смысла держать это дело в секрете - подобные известия всегда просачиваются наружу. И дня не пройдет, как об этом заговорит весь замок. Поэтому я решила чуть позже собрать весь двор и объявить о моем решении. Королева сделала ударение на слове "моем". - При этом я, разумеется, упомяну, что дело не решено и может быть отпраздновано лишь после подписания брачного договора.

- Превосходно, ваше величество. - Баралис не мог не согласиться с ней, хотя сам предпочел бы держать помолвку в секрете.

- Я не задерживаю вас более, лорд Баралис, - вас ждут дела. На днях я приглашу вас снова, и мы обсудим некоторые статьи брачного договора, которые должны быть соблюдены непременно. Доброго вам дня, лорд Баралис. Надеюсь вскоре получить от вас свежую порцию лекарства. - И королева весьма бесцеремонно, едва удостоив Баралиса кивком, простилась с ним.

Баралиса ошеломила быстрота, с которой она решила дело. В чем причина такой поспешности? Или королева сделала это, чтобы сбить его с толку? С нее станется.

Его не слишком радовал оборот, который приняли события. Королева пытается оттеснить его от его же замысла - но это ей не удастся. Он не уступит теперь, когда его планы начали осуществляться. Он более чем когда-либо должен быть во главе событий, чтобы направить их к желанному исходу.

Тавалиск чувствовал некоторое недомогание. Повар готовил для него самые соблазнительные яства, но у Тавалиска пропал аппетит. От аромата обильно приправленной специями требухи желчь у него подступала к горлу. Он отодвинул блюдо, и его востроглазая кошка, вскочив на стол, тут же принялась пожирать потроха.

Утром Тавалиску пришлось выдержать очередную нудную церемонию. Был День Отпущения, и ему полагалось отпустить грехи двенадцати кающимся. Все они были осужденными преступниками, которых первый министр помиловал, но полностью очищенными они считались после благословения архиепископа.

Тавалиск давал им целовать свое кольцо и возлагал руку им на лоб. Этот мерзкий, грязный сброд, по его мнению, никакого помилования не заслуживал, однако Тавалиск проделал все, что полагалось, и даже более того - выжал из себя несколько слезинок. Народ оценил это - как же, их любимый архиепископ прослезился, прощая грешников. Какое милосердие, скажут все, какое человеколюбие, какое смирение!

Он знал, что рорнцы любят его, но никогда не мешает подогреть эту любовь с помощью маленького представления. А вот первый министр подходил к этому делу без всякой выдумки, подбирая самых скучных преступников, мелких воришек и мошенников, чем разочаровывал горожан. Они предпочли бы знаменитых убийц, кровожадных пиратов и закоренелых сводниц - у первого министра не было никакой драматической жилки.

Тавалиск отогнал кошку от блюда, и она зашипела на него. Он подошел, чтобы дать ей пинка, но промахнулся. Позади послышался шум, и архиепископ с раздражением увидел Гамила.

- Я не слышал, чтобы ты стучал.

- Виноват, ваше преосвященство. Дверь была открыта, и я подумал...

- Думать в твои обязанности не входит. Зато ты обязан всегда стучать, входя в мои покои, - это ясно?

- Как нельзя более, ваше преосвященство.

- Вот и хорошо. Хочешь требухи?

- Нет, благодарствуйте, ваше преосвященство, - я уже поел.

Тавалиск налил себе вина в надежде успокоить желудок. Заметив, что его секретарь читает заглавие лежащей на столе книги, Тавалиск зевнул и сказал:

- Марод - весьма скучный автор. Мне подарила его одна глупая старуха за то, что я благословил ее прялку. - Архиепископ не собирался пока посвящать Гамила в свои мысли относительно пророчества Марода. - Какие новости ты мне принес?

- Тулей решился изгнать рыцарей. Как видно, власти не выдержали последнего всплеска народного гнева.

- Хорошо. Я знал, что Тулей последует нашему примеру.

- В Марльсе на прошлой неделе убили девятерых рыцарей. Выволокли на улицу из укрытия и зарубили, орудуя чем попало: тесаками, ножами и ножницами.

- Какая неприятность! Полагаю, что происшествие ускорит рассылку страшного письма, предающего нас анафеме. - Тавалиск содрогнулся в притворном страхе.

- Я думаю, это заставит ужаснуться многих, ваше преосвященство.

- Марльс всегда был городом дураков. Ну и пусть их - лишь бы мы остались чисты. - Тавалиск широко зевнул. - Что-нибудь еще?

- Да, есть кое-что, не лишенное интереса для вашего преосвященства.

- Что же это такое, Гамил?

- Ночью в город прибыл некий лорд Кравин.

- Это еще кто такой? - Тавалиск добавил меда в вино.

- Один из самых видных бренских вельмож.