Ученик пирата (ЛП)

А корка стала пропадать, едва экипаж поднялся на палубу. Некоторые места, где чаще ходили люди, тут же стали сиять. Вода и уборка помогали. Но и те места, где не дотягивалась рука человека, стали терять сажу. На второй день их вояжа стали проявляться очертания букв там, где было изображено название корабля. Пока видно было только ЛИ.

— «Молитва моряка», — предположил тем утром Арманд Артуро, когда они смотрели на буквы, склонившись над краем борта.

— «Всхлип дурака», — сказал Нейв, сначала произнеся это беззвучно.

Синьора мечтательно смотрела вдаль.

— «Лира Лены». Это было бы романтично.

Они смотрели на буквы, словно ждали, что все название проявится. Но оно упрямилось. И все же за два дня они заметили перемены корабля. Казалось, он менял облик, словно таял в теплый день. Бугорки по бокам всех дверей казались зловещими из-за черной сажи, но под ней обнаружились вырезанные гроздья винограда. Камин в каюте капитана напоминал лицо мученика в крике, вырвавшееся из черного покрытия, но оказалось, что узоры там были вырезаны с умением Казы Легноли. Этот камин мог превзойти даже камины в замке или лучших комнатах каз Кассафорте.

Украшение на носу корабля, похожее на спутанные корни дерева на берегу реки, к вечеру второго дня вояжа показалось из-под корки грязи. Лицо было гладким и женственным, глаза, казалось, пронзали тьму в поисках пути домой. Глядя на нее, Ник почти мог представить, как это украшение задает вопрос тем голосом, что еще всплывал в его мыслях.

Максл убедил их, что по картам, которые он взял с собой, «Глупость Маартена» должна была добраться в Кассафорте утром четвертого дня. Ночью перед этим Дарси постучала в дверь каюты капитана и вошла.

— Странный этот корабль, — сообщила она.

Ник склонил голову. Он сидел за столом капитана, полном бумаги. Один из его корабликов с изящными сгибами был в его руках.

— Только не говори, что ты заметила это сейчас.

Дарси обдумала свои слова.

— Более странный… чем мы привыкли. Ты знал, что Максл говорит, что не меньше сорока человек должны делать то, что нам удается вдесятером? — Ник кивнул. Максл говорил ему это много раз ошеломленным тоном. — Якорь огромный, Никколо. Ты его видел. Мы должны были остаться в Галлине и пытаться поднять его со дна. Инжиния, Чудо-ребенок и я не размера Урсо. Но он поднялся, словно это был моток шерсти, — она стала ходить по комнате, смотреть на панели из красного дерева. Она погладила пальцами потертый стол в центре. — Когда мы поправляем паруса…

— Когда управляем ими? — исправил Ник, хотя сам не знал, как правильно, две недели назад.

— Да, когда мы управляем парусами, нам с Чудо-ребенком удается это самым. Ник, так не должно быть. Вдвое больше людей требовалось для этого на «Корфу», а тут ветер сильнее, чем там, — она не преувеличивала. Воды ближе к Кассафорте были бурными. — Будто… Ник, что ты знаешь о благословлении и знаках? Ты знаешь, что делают Семь и Тридцать. Это отделяет их от нас. Взамен на службу стране семь каз и тридцать семей ремесленников Кассафорте знают особые молитвы и знаки богов.

— Для чар, да, — Ник не понимал, зачем Дарси рассказывала ему то, что знали дети в Кассафорте. — Потому сундук Легноли отличается от других сундуков. В него умещается больше, чем в обычный, — Ник все еще ощутил укол вины, подумав, как они оставили подарок Тронду Маартену в этом сундуке на борту «Слез Корфу».

— Но когда в прошлом году в доме нунция был пожар, работники из Казы Портелло прибыли в Котэ Нацце, чтобы проследить за ремонтом комнат. Знаешь, сколько это заняло? Меньше недели, — Ник покачал головой. Это было отчасти интересно, но он не понимал, куда Дарси клонила. — Они многое даже не чинили, — сказала она. — Они касались руками, чертили знаки и шептали молитвы. Никколо, дерево медленно восстанавливалось само. Словно… не знаю даже. Будто благословления возвращали то, что забрал огонь. Нужно было заменить гобелены и окна — там были не окна Диветри — но все, что было от Портелло… словно исцелилось, — она ждала его выводы.

Ник задумался над этим.

— И ты думаешь, что этот корабль исцеляется?

— Нет. Думаю, ты прав насчет того, что он из Кассафорте. Это очевидно. Заметно, что его делали ремесленники, — она указала на резной потолок комнаты, свод над окном с широким подоконником, на стол с ножками как лапы грифона, яростно впившиеся в пол. — Думаю, корабль был благословлен. Может, я буду звучать безумно, но он знает. Кто мы. Он пытается помочь нам вернуться домой.

Ник в потрясении встал из-за стола. Он вспомнил голос, требующий сказать, кто он. Он даже сказал, что хотел вернуться домой.

— Нет, — сказал он. — Я верю тебе. Ты права.

— В этом есть смысл. Потому он и плывет ровно, хотя экипажа мало. Думаю, этот корабль нашел бы путь домой, даже если бы мы просто сидели на палубе с пикником и картами. Он был построен с чарами и просто выполняет свое предназначение. Его построила Каза Пиратимаре из Семи.