Ученик Путилина

На табачной фабрике и квалификация высокая не нужна, как на заводе «Арсенал» или в электротехнической мастерской Сименса, что на Первой линии Васильевского острова. Да и платили на табачной фабрике неплохо. Но рабочие, возбужденные речами мужчины, поддакивали. В конце мужчина раздал несколько прокламаций. Павлу досталась одна. Успел быстро пробежать глазами, догнал мужчину. Представился учетчиком Фроловым. Дескать, запали слова оратора в душу, хотел бы сделать что-то полезное.

– А ты, Фролов, приходи к нам.

– Когда и куда?

– Да хоть сегодня вечером, у нас сходка будет в девять.

И назвал адрес.

– Обязательно буду, – заверил Павел.

Еще бы! Упустить такую возможность? Да никогда! Удача сама в руки идет.

– А как мне вас называть?

– Козырев.

Павел сразу в полицейское управление. А в картотеке два десятка Козыревых числится. Павел же не знал пока имени и отчества. Выбрал наиболее подходящих по возрасту, данные заучил – откуда, где живет, чем занимается.

В девять вечера, как уговаривались, подошел к дому на Никольской. Дом деревянный, старый, но большой, пятистенка. Постоял несколько минут Павел на улице, прячась за деревом. За десять минут сразу шесть человек в дом зашли.

Потом и он направился. В большой комнате два десятка человек по лавкам сидят. Козырев снова начал речь о притеснениях рабочих и крестьян царским режимом. Говорил недолго, потом перешел к делам практическим.

– Кто в писании силен?

Павел поднял руку.

– Отлично, записывать будешь. Садись к столу.

На столе уже ручка, чернильница и стопка бумаги приготовлены. Козырев стал опрашивать собравшихся. Кто такой, где работает, чем может быть полезен кружку единомышленников. Все больший интерес Козырев проявлял к рабочим на заводах, выпускавших военную продукцию – Охтинскому пороховому, Сестрорецкому оружейному. Не иначе, как готовятся к теракту, скорее всего к взрывам. Павел писал, нажимая пером сильнее обычного на бумагу.

Когда собравшиеся стали расходиться, уговорившись встретиться в пятницу, Козырев забрал исписанный лист, сложил и убрал в карман. Когда он вышел в соседнюю комнату, Павел забрал верхний чистый лист бумаги, на нем отпечаталось все, что писал – фамилии и место работы. По этим данным уже можно адрес узнать. И если рабочие начнут предпринимать практические шаги, например, выносить с завода порох или бикфордов шнур, который изготавливался на том же пороховом заводе, их можно арестовать. За намерения, за мысли нельзя, для суда это не факт злоумышления. А вот несколько вершков бикфордова шнура – это уже кража военного имущества и подготовка к теракту. После выстрелов Засулич в градоначальника Трепова такие преступления передавались не в суды присяжных, а в военные трибуналы, и наказания там присуждали жесткие. Судьи трибуналов осознавали, чем обернется мягкотелость, ибо количество терактов нарастало.

Уже дома Павел обвел чернилами едва заметные отметины на бумаге. Не все удалось восстановить, но большую часть. И имя и отчество Козырева узнал. Доволен был, что он не ошибся, отобрав в полиции по учетным карточкам трех подозреваемых, и с одним точно угадал.

Утром снова в полицию, задал им работу – искать по фамилиям рабочих адреса. Адресные карточки в полиции были на всех проживающих в городе. Составляли их городовые и околоточные полицейские, помогали дворники, знавшие жителей своего дома, места их работы. Сам же Павел отправился на Охтинский пороховой завод. Для революционеров он представлял наибольший интерес. Взрыв можно произвести, сделав бомбу, начиненную порохом. Да, она слабее, чем с динамитом, при равном весе. Но рабочие могут при желании выносить порох в карманах. Каждый день по горсточке, чтобы незаметно, в итоге за месяц уже хватит на бомбу. Особое внимание к цеху, где выделывают бикфордовы шнуры. С инженером поговорил, с мастером цеха. Фамилию подозреваемого не назвал, попросил приглядывать за всеми. Заверили – из их цеха никто ничего вынести не сможет. Бикфордов шнур имеет оболочку из прорезиненной ткани, внутри пороховая мякоть, по ней огонь бежит к бомбе. Поджег и убегай. В зависимости от плотности набивки время горения шнура разное, на шнуре отметки краской, между двумя метками – одна секунда горения. Сапер может отрезать нужный кусок шнура, определив нужное время горения. Особенно это актуально, если укрытие далеко и придется бежать. Таких тонкостей до посещения завода Павел не знал. Уже в конце визита мастер спросил:

– А что делать, если кто-то из рабочих украдет кусок?

– В присутствии двух свидетелей составить акт и вызвать жандармерию или полицию, с нарочным.

Телефонная связь в столице появится только через год и будет сначала у высших чинов, потому как коммутатор ручной был и малой емкости. Удобная штука, когда она есть.