Ученик Путилина

Павел взял карточку. Есть фото молодого человека в очках. Лев Филиппович Мирский, 1859 года рождения, псевдоним «Львов», «Плетнев». Дворянин, закончил гимназию. Арестован весной 1878 года за оскорбление военного караула и раздачу крестьянам книг «преступного содержания». Освобожден из Петропавловской тюрьмы 10 января 1879 года по распоряжению Дрентельна на поруки адвокату Е. И. Уткину.

Павел потер подбородок. Ничего себе благодарность! За что же? Объяснение нашлось немного позже. Мирского сразу объявили в розыск и задержание по всем отделам полиции. Павел вернулся в штаб. Преступник известен, теперь надо найти и арестовать. В штабе его ждал премного довольный собой прапорщик Григорьев.

– Владельца лошади я нашел!

– Ну-ка, ну-ка.

– Лошадка породистая. Я сразу к конезаводчикам. Опознали животину, не далее как вчера ее купил, вместе с седлом, некий Львов. О чем есть запись в книге продаж. Я выписку сделал.

– Он такой же Львов, как я царь Соломон. Покупатель – Мирский, представь себе – из дворян.

Поскольку Дрентельн ждал доклада о ходе розыска террориста, оба жандарма направились к нему.

– Позвольте доложить, господин генерал.

– Докладывайте!

– Стрелявший в ваше превосходительство террорист установлен. Это некий Мирский Лев Филиппович…

Павел не договорил. Генерал хлопнул ладонью по столу, встал с кресла.

– Мерзавец! Я понадеялся на честное слово дворянина, освободил его из Петропавловской крепости на поруки!

– Действительно, негодяй! – поддакнул прапорщик.

– Знаю, почему стрелял! Я запретил руководству медицинского университета, где учился Мирский, продолжать его обучение. Любой революционер разлагает вокруг себя окружающих. А студенты – самая активная, легко поддающаяся чуждому влиянию среда. Три-четыре подобных бунтовщика – и университет превратится в бурлящий котел. Что прикажете потом? Выводить против студентов солдат с ружьями?

Лицо генерала побагровело от возмущения.

– Арестовали?

– Объявили в розыск. Где-то прячется.

– Поимка – лишь вопрос времени.

– Благодарю за службу.

Позже, на допросах уже задержанного Мирского, выяснилось, что в феврале он встречался с членом исполкома «Народной воли» А. Д. Михайловым, предложил убить шефа жандармов. Такое убийство должно было иметь широкий общественный резонанс. План одобрили, один из членов «Народной воли», некий И. А. Морозов, некоторое время следил за Дрентельном, изучал маршруты его передвижения по городу, адрес места жительства. Обсуждали варианты.

После покушения на генерала Мирский скрывался в столице, затем его вывезли на ломовой подводе в провинцию, оттуда он смог перебраться в Ростов-на-Дону, затем и Таганрог, где его и арестовали в июле под псевдонимом Плетнев, этапировали в Санкт-Петербург. Суд 17 ноября 1879 года приговорил его к смертной казни. Генерал-губернатор И. В. Гурко 19 ноября смягчил приговор. Лишил всех прав, включая дворянство, и заменил казнь на бессрочную каторгу. Мирский только в 1883 году, когда собрался этап, был отправлен на Карийскую каторгу, затем переведен в Верхнеудинск, где и умер в 1919 году.

Павел снова отправился к учителю танцев. Посещал его через день-два, по вечерам. Трудно было в его годы освоить то, что дворяне начинали в пять-шесть лет. Танцы на балах шли в определенном порядке. Открывали бал полонезом, в котором участвовали все, и длился он до получаса. После небольшого перерыва вальс, где партнер обхватывает даму за талию и кружит по залу. Мазурка идет в середине бала. Дама в мазурке плывет плавно, скользит по паркету, а партнер делает прыжки «антраша», во время которых он должен ударить нога об ногу трижды. Во время танца обязательно пристукивали каблуками, получалось шумно. Не зря А. С. Пушкин писал:

Мазурка раздалась. Бывало,
Когда гремел мазурки гром,
В огромном зале все дрожало,
Паркет трещал под каблуком,
Тряслися, дребезжали рамы…

Под полонез и мазурку допускались разговоры. Заканчивали бал танцем котильон. Могли танцевать кадриль, польку, гавот.

На балах влюблялись, выбирали невест и женихов, общались, заводили полезные знакомства. После девяти вечера накрывали легкий ужин – ананасы, персики, шампанское. В одиннадцать вечера оркестр играл русскую, гости отплясывали, затем распорядитель делал знак, оркестр переставал играть, и гости разъезжались. К подъезду подавались чередой экипажи. Полчаса и Дворянское собрание пусто.

В собрании устраивали не только балы, но и деловые встречи, концерты именитых музыкантов. Располагалось Дворянское собрание в специально построенном здании на углу Михайловской и Ипатьевской улиц, где ныне Большой зал филармонии.

Глава 7 «Боже, царя храни!»