Ученик Путилина

– Гони к пересыльной тюрьме!

Раненый информатор человек гражданский, не арестован и должен быть помещен для излечения в лечебницу цивильную. Но при пересыльной тюрьме в тюремной больнице доктор Гааз, творящий чудеса. Павел его знал, был высокого мнения о докторе, да и персонал знаком. Ничего никому объяснять не надо.

Добрались быстро, с пролетки занесли в приемный покой, сестра милосердия за доктором сбегала. Две минуты и доктор уже в приемный покой входит.

– Ну-с, что сей преступник свершил?

– Не преступник он, сотрудник. Просто ваш госпиталь ближе всего оказался.

– Можно сказать – повезло! В операционную его и побыстрее.

А информатор уже сознание потерял. Павел на этой же пролетке к Зимнему дворцу, в двери вошел, на какие «Николай» указал. Входов во дворец было много. Парадный для царской семьи, несколько личных, выходящих на набережную Невы, на Дворцовую площадь. А еще для чиновного люда, просителей. Отдельно – двери для обслуживающего персонала, вроде истопников, прачек, кухарок. Их штат до сотни доходил.

Сразу за дверью двое из дворцовой стражи. Павел попросил:

– Вызовите начальника караула.

Спорить с жандармом не стали. Один из стражников ушел и вернулся с подполковником. Павел представился.

– Что вам угодно?

– Список всех, кто выходил и входил за последний час.

– Подавайте письменное прошение по инстанции на имя начальника дворцовой стражи.

Вскипел Павел, хотел подполковника за грудки схватить, но сдержался.

– Можно вас в сторону?

Отошли по коридору, Павел голос приглушил:

– В эту дверь от получаса до часа назад вошел один из служащих дворца, который злоумышляет заговор против государя. Мой человек, следивший за вероятным исполнителем, был тяжело ранен и я увез его в госпиталь. В случае покушения на императора вы попадаете в круг сообщников, поскольку тормозили следствие. Сегодня же я подам начальнику Отдельного корпуса жандармов рапорт. Извольте назвать ваше полное имя, отчество и фамилию.

Подполковник слегка побледнел. Обвинение могут предъявить серьезное. В таком случае не только должность потерять можно, но и отправиться в ссылку. Офицеры дворцовой стражи, как и нижние чины, получали повышенное жалованье, подарки от государя и государыни на день тезоименитства и прочие привилегии. Спесь с подполковника сразу слетела. Столь жестко с ним не разговаривали давно.

– Я сомневаюсь, что кто-либо из служащих при дворце мог пойти на сговор.

– А вы укажите свои сомнения в докладной. Глядишь – примут во внимание.

Подполковник явно испугался. Все, что он говорил, оборачивалось против него.

– Хорошо. Смена караула через… – подполковник достал из часового карманчика брюк часы, щелкнул крышечкой, – …час. Я сам лично опрошу обоих.

– По отдельности каждого и сейчас. Я подожду.

– Неужели дело столь спешно?

– Более чем.

До сих пор покушения на государя были совершены террористами-одиночками, неудачниками, не умевшими толком обращаться с оружием. Поэтому в дворцовой страже, армии, гвардии никто в осуществление планов физического устранения императора не верил. Обеспокоено было только Охранное отделение, знавшее о росте революционных настроений в обществе, Корпус жандармов и полиция. В последующем покушения будут устраиваться разными обществами, на более серьезном уровне, целой группой, с применением взрывчатки, с многочисленными жертвами, что террористам на руку. Чем больше жертв, тем сильнее отклик в обществе. Бомбистам хотелось потрясти страну до основания. Не понимали, что обломками придавит их самих. Причем право убивать им неугодных оставляли только за собой. Когда немного позже казнили повешением Александра Ульянова за покушение на другого государя, братец его, Владимир, поклялся приложить все силы для свержения самодержавия. И сверг, втянув страну сначала в братоубийственную гражданскую войну, потом в раскулачивание. Дальше убивали свой народ – через голодомор, репрессии – уже его последователи.

Подполковник сменил караул, сам стал опрашивать караульных в своем кабинете, причем в присутствии Павла. Дошло, чем может обернуться для него упрямство и бюрократия. Список оказался коротким, всего восемь человек. Павел пробежал глазами бумагу.

– Здесь не указаны должности.

Начальник караула стал диктовать, Павел записывал против каждой фамилии. Подполковник служил давно и знал всех служащих в лицо, не говоря о должностях. Все желающие служить во дворце проходили строгий отбор и, как правило, служили долго. Да и натирать воском паркет во дворце значительно легче и прибыльнее, чем быть кузнецом на Путиловском заводе или каменщиком на стройке.