Ученик убийцы

– Мои мать и отец выросли в резервации индейцев шауни в Оклахоме. Тогда эти земли называли трастовыми. Как только мой отец смог заработать себе на мотоцикл, мама прыгнула на сиденье ему за спину, и они уехали, прокатившись через всю страну. Поженились в Вегасе, потом осели в Калифорнии. Чуть позже на свет появилась я, и папа рассказывал мне, что пару лет все шло просто отлично, пока маму не убил медведь около Ла Верна. – Шеви тряхнула головой, словно до сих пор никак не могла смириться с этим фактом. – Нет, ты можешь себе представить? Коренная американка отправилась в обычный туристический поход, и ее убил медведь. Отец так и не смог оправиться после этого. Нет, мы жили вполне счастливо, ничего особенного, но он стал крепко попивать. «Когда умирает любовь, – сказал он мне однажды, – выживших не остается».

Шеви помолчала немного, наверное, в миллионный раз сожалея о том, что не может вспомнить лица мамы.

– Мы прожили вдвоем десять лет, пока его мотоцикл не взорвался на Тихоокеанском шоссе. У папы была точно такая же татуировка, как у меня. Знак шеврона. Меня назвали в честь этого символа.

– Назвали в честь символа? Какой странный обычай.

Шеви насупилась:

– Ты сам просил историю, забыл?

Райли сосредоточенно покрутил рукой, отводя локоть назад.

– Простите, агент. Пожалуйста, продолжайте.

– У отца была такая же татуировка. На том же плече. Он рассказывал мне, что во времена войн шауни все мужчины из рода Савано носили такой знак. Уильям Савано сражался вместе с Текумсе[19] в Моравиантауне против колонизаторов. За каждого убитого в бою офицера Уильям рисовал себе на плече кровью шеврон, как сержантский знак. Все знали его как грозного воина. И вот, в память об Уильяме, все Савано носят этот знак на своей руке. Я – последняя из рода Савано, поэтому тоже ношу это имя и знак. Впервые они достались девушке.

– В самом деле, замечательная история, – отозвался Райли, стряхивая с себя все путы, кроме наручников. – И хорошо рассказана.

– Ага. Жаль только, что моя болтовня не поможет тебе избавиться от браслетов.

Райли подмигнул ей:

– Это винтовые браслеты. И тот лопух, который надевал их на меня, здорово облажался. Видите эти валики? Они должны быть внизу.

– Почему?

– Потому что, если они окажутся сверху, пленник может сделать вот так…

Райли свел кисти рук как можно ближе друг к другу, сцепил большие пальцы и с помощью противопоставленных пальцев принялся развинчивать наручники.

– Вуаля! – сказал он через несколько мгновений, отвешивая глубокий поклон.

С хлипкой лестницы, ведущей куда-то наверх, раздалось медленное рукоплескание, которое эхом прокатилось по комнате.

– Браво, парень. Молодец.

По лестнице неторопливо спускался громадный здоровяк, и ступеньки жалобно постанывали под каждым его шагом.

– Отто Маларки, – прошелестел Райли. – Большой босс собственной персоной.

Маларки играючи перепрыгнул через последние три ступеньки, легким взмахом руки отодвинув закачавшиеся на цепях коровьи туши. Лет ему могло быть сколько угодно. На нем были кожаные штаны и пиратские сапоги, рубашки на своем могучем торсе он не носил вовсе, а из-под блестящего шелкового цилиндра на плечи ниспадали буйные локоны. На бедрах у него висели два револьвера в ковбойских кобурах, в одной из мясистых лап он покручивал хлыст.

– У тебя выдающийся талант, парень, – сказал он, и его гулкий бас эхом отразился от потолка. – Разумеется, этот тупой пень Дживс даже наручники толком нацепить не может. Знаешь, ты бы пригодился мне в Таранах. С такой чистенькой мордашкой и полным набором зубов ты мог бы стать отличным наводчиком в Мэйфэйре и других местах, где живут одни аристократы и где мои олухи притягивают ищеек, как свежий конский навоз – зеленых мух.

Маларки шагнул вперед, выступив из тени, и Шеви разглядела у него на плече татуировку – навершие тарана в виде круторогой бараньей головы, а на широкой груди – пространный ценник:

Избить – 2 шиллинга

Подбить оба глаза – 4 шиллинга

Сломать нос и челюсть – 10 шиллингов

Избить до потери сознания – 15 шиллингов

Отгрызть ухо – 15 шиллингов

Сломать руку или ногу – 19 шиллингов

Прострелить ногу – 25 шиллингов

Пырнуть ножом – смотри выше

Мокрая работа – от 3 фунтов и выше

Маларки перехватил ее взгляд и ухмыльнулся:

– Это лишь некоторые из услуг, предоставляемых Таранами населению. Конечно, мой статус растет, а вместе с ним и цены. Я собирался обновить чернила еще тогда, когда меня выпихнули из тюрьмы Литл-Солти. Я был королем в той навозной яме. А теперь, – продолжил он, раскинув бугрившиеся мышцами руки пошире, – я король самой большой в мире навозной ямы.

Райли осторожно обошел великана кругом.

– А зачем вам понадобились мы, мистер Маларки? Почему Тараны следят за этим подвалом?

Маларки пнул освободившийся стул Райли с такой силой, что тот с грохотом покатился по полу.