Ученики Берендея

То были подлинные гномы: камнеподобные, с грубоватыми чертами лица, сутуловаты, а голоса журчащие галдят наперебой. О, задиристою свадьбой пахнет тут; метались женихи, невест спасая от невидимой угрозы, - для паники открытого пространства иногда довольно.

- Тю! ковры стащили, точно, - сообразил я наконец. - А были. Хочешь, я в свидетели пойду.

- Проклятые конкуренты! Следят за каждым шагом, будь они неладны. Порода ваша, человечья. Спокойно жить не могут, если кто украсит степь или этот шлях хоть капельку. Скамеечку поставит мастер у дороги - варваров набежит крушить толпа. - Данеягнят печальный облик принял. - Ждут щедрости моей малютки эти, свадьбы ладят, - представляешь, жениху перед невестой каково, когда, свидетелей не замечая, из-под ног имущество похищают?

- Я спрашивал про котлованы, много ль их.

- Хватает.

- Не ты ли главный надзиратель? По совместительтву, и провокатор?

- Главных много. Как везде. Я - исполнитель рядовой со статусом инспектора.

- Не пыльная работка.

- Не жалуюсь. - На мой карман лелеющий метнул он взгляд, я могу поклясться. Питать надежды имеет основание всяк, но поскольку не стыкуются задачи, то и мечты сбываются не у всех. Кому протянут руку Небеса, кому от рати тёмной весточка примчит…

К нам приближалось облако потревоженной напрасно пыли, и дружный перебор копыт на перепонках барабанных отразился. Я сходу узнаю двоих дозорных. На розыски преступников их долг подвиг, и, коли так, везучая дорожка приведёт однажды, как сейчас:

- Так вот же, один у нас в руках! - ёрзая в седле, радовался коротышка. - Он нам поведает, где прячется второй!

- Заткнись, - другой одёрнул верховой.

Восемь всадников опешили, семь напустили вид, что здесь они случайно оказались; шестёрка пробойчее нам в тыл зашла, чтобы к отступленью путь отрезать. В компании Поприща они меня найти не ожидали. Как поступать, намеревались указанье получить, да и награду заодно.

- Проваливайте, - любезно прошипел колдун, изображая на лице подобие улыбки. Наёмники подрастерялись, отъехали чуть да развернули лошадей. Спор разгорался среди них нешуточный, с предыдущим шёл вразрез приказ последний.

Мне скучно стало до смешного.

- Что ж, дальше удивляй, показывай сокровища свои.

- Не мои. Я сошка мелкая.

- Завхоз, на половину ставки.

И не последовало возражений. Он подкопить силёнок, видимо, постановил для штурма главного, терпеньем запастись. У него возможностей в резерве непочатый край, чтоб с толку сбить; меня, как девку красну увлекая, не по дороге двинулся, а поперек её. Размытость горизонта о наличии котлована сообщала: как над костром, в волшебном мареве, пустились в пляс предметы.

В очередном карьере тоже находились люди, пред каждым высился букетом с микрофонами прибор. И все они, перекрикивая друг друга и не слыша, ораторствовали. Без устали, говорили много и красиво, звучали фразы, достойные быть вписанными в историю золотым пером. По-видимому, продолжали давний спор о личных качествах оппонентов, - кругом одни бездари и тупицы, лишь я один есть средоточие мудрости вселенской… И так далее.

Я чуть не плюнул, уходить собрался.

- Они и впрямь талантливы, за десять тысяч солнцеворотов отточишь поневоле даже крохотный талант. - Отвёл от уха руку Поприще. - Частенько прихожу послушать. Их речи слух ласкают так порой, что сам себе кажусь… - Белый Света Столб налетел, как смерч, - мерзавцем. Коль столько сделал я добра другим, тою же монетой просто обязаны платить. Но люди - свиньи, сколько б им ни дал, всё мало. Правда, позже, с прискорбием глубоким узнавал я: моё добро оборачивалось во вред им. Почему, с завидным постоянством, так происходит - хоть убей, не понимаю. Но тревожит факт: КОГДА ЕСТЬ ВСЁ, ЧЕГО-ТО НЕ ХВАТАЕТ ПОСТОЯННО.

Я случаем не пренебрёг.

- Ответь мне, Поприще-Данеягнят, про кубики: что обладателю дают они?

Его лицо в порыве откровения запомнил я. Оно светлее на порядок. Что-то по-детски озорное промелькнуло. Колоть и жалить. В изобретательности ему нет равных, точно, и его коньком становится однажды тяга топтать других, осознанно и вдохновлённо.