Ученики Ворона

Да и отнеслись к нам с немалым уважением. Как я сказал, выделили поместье под проживание самое лучшее в этом городишке — красивое, просторное, стоящее на небольшом холме, с которого открывается прекрасный вид на город. Тут еще несколько дней назад обитал местный бургомистр, но представители Тайной королевской службы Асторга, занимающиеся вопросами нашей защиты от всего и всех, вежливо попросили его на время съехать в город. И он даже не подумал с ними спорить.

Ворона вообще охраняют как королевскую особу. На днях Гелла к нему минут десять пробивалась, никак ее плечистые парни в черных камзолах не хотели в опочивальню к наставнику пускать. И никакие аргументы не помогали, пока тот сам за дверь не выглянул, посмотреть, что за гвалт такой стоит.

А еще меня удивило то, что им плевать на Фила. Вообще-то в Халифатах на него тоже всем было начхать, но там народ к существам вроде моего питомца в целом относился спокойно. В их краях и не такое водится. Но то там. А здесь года два назад орден Истины, узнай он только о том, что я оживил неразумное растение, мигом бы меня на костер определил.

Эти же красавцы в черных камзолах и глазом не ведут. Ну да, шастает по коридорам странное существо, более всего напоминающее куст, — и пусть его. Значит, оно имеет на это право.

Не хотел я Фила с собой брать. Там, с девчонками, хотел оставить. Война не для него, он домашний питомец, а не боевой пес. На поле битвы его или сожгут, или порубят на куски, или просто затопчут. Но этот прохиндей, словно почуяв, о чем я думаю, вцепился корешками в мои ноги, жалобно защелкал клювом, зашелестел ветками и принял столь горестный вид, что Фриша даже всхлипнула, а после сказала:

— Ишь как папку любит! Эраст, не будь скотиной, возьми его с собой.

Пришлось брать. А то ведь, чую, он за кораблем поплыл бы.

В общем, если вся война такой, как сейчас будет, то я готов еще лет десять повоевать. А то и двадцать. Вот только вряд ли моя мечта сбудется.

И еще одно, что касается войны, — никто из нас не понимает, как и кто ее начнет. Линдус, повторюсь, подобных намерений не выказывает, а Асторгу первому задираться не след. Какой смысл лезть в драку без повода? То есть смысл есть, я о нем уже упоминал, но война — это не рыцарский поединок, где два закованных в сталь рыцаря бодро уродуют друг друга мечами. Это тяжкое испытание для воюющих государств, и в первую очередь для тех, кто станет обеспечивать армию едой, оружием и фуражом. Читай — мирных жителей. А они не одобрят действия собственного короля, который взял и вот так, на ровном месте, втравил их в кровавую бойню. А до рудников и копей горожанам и селянам дела нет. Им желательно спокойно пахать и сеять, ковать и шить.

Подобные вопросы и были основной темой наших разговоров. Тем более что никаких других дел у нашей компании не имелось. Некому нас было озадачивать, так как Ворон постоянно пропадал в здании магистрата, где решались некие важные, возможно даже стратегические, задачи. С чего я это взял? Видели бы вы, какие кареты к тому зданию подъезжали и какие из них господа выходили. Мы видели, поскольку частенько сидели в харчевне, что располагалась аккурат напротив магистрата. По осанке и внешнему виду сразу становилось ясно, что это сильно непростые люди. Да и Рози то и дело делала круглые глаза, смотря на этих господ. Как видно, знала, кто это такие.

— Попомните мои слова — Асторг поступит так же, как мой папаша лет семь назад, — вещал Карл, размахивая полуобглоданной гигантской гусиной ножкой, с которой во все стороны летели капли жира. — Когда ему понравился лесок, принадлежащий нашему соседу, барону фон Пфальцу, он просто-напросто на ближайшей ярмарке заявил, что тот рожден не от своего отца, а от конюха. Ясное дело, фон Пфальц здорово разозлился на моего родителя за эти слова и в отместку разорил одну из наших пасек.

— И чем дело кончилось? — заинтересовался Эль Гракх.

— Убили мы его. — Карл отхватил своими белыми зубами изрядный кусок гусятины и с аппетитом начал его жевать. — Ко всем демонам. Подстерегли на лесной дороге и зарубили. Причем были в своем праве, фон Пфальц первый вражду начал. А наследник покойного сразу после похорон отдал моей семье тот самый лесок и возместил стоимость пасеки. Ему отца, понятное дело, было жалко и отомстить наверняка хотелось, но себя он жалел еще больше. Опять же, после смерти отца именно он стал бароном фон Пфальцем, владельцем угодий. Так что нет худа без добра.

— Самое смешное, что отчасти Фальк прав, — подала голос Рози, сидящая в самом углу и цедящая горячее вино с пряностями. — Не во всем, но тем не менее.

Моя невеста была, пожалуй, единственной из нас, кто совершенно не радовался возвращению домой. Нет, сначала она тоже дышала полной грудью воздухом весны и улыбалась, но через день после нашего прибытия в Реторг заявился ее отец, старший де Фюрьи. Он приехал по своим делам, несомненно связанным с грядущими событиями, долго пробыл в магистрате, а под вечер прислал в поместье одного из своих сыновей, который увел Рози с собой.