Ученица для ведьмака (СИ)

Осмотрев с десяток пожелтевших фотографий, я наконец наткнулась на неё: тот же острый взгляд, длинный нос, зализанные волосы. Годы жизни 1932–1972 и долгожданное имя — Морозова Зинаида Альбертовна.

Вздох облегчения неожиданно громко разнёсся среди могил.

— Ну слава богу! Наконец-то ты нашлась.

— Что ты здесь делаешь? — тихий мужской голос, словно раскат грома, разрезал тишину. Я подскочила и, неудачно приземлившись, больно упала на копчик.

— Едрит Твою налево! — выругалась я от неожиданности.

— В таких местах надо быть готовым ко всему, — вновь раздался голос откуда-то слева. Я повернула голову, пытаясь рассмотреть человека. В темноте виднелся знакомый силуэт, тот самый, который являлся ко мне во снах.

— Ведьмак? — спросила я неуверенно.

— Ага.

Он подошёл ближе.

— Что ты тут делаешь? — он подал мне руку.

— Как что? Ищу человека, — недовольно проворчала я. — А ты?

— Разве тебе не говорили, что на кладбище нельзя ходить одной?

— Говорили. Но дело чрезвычайной важности. Я пытаюсь спасти девочку.

— Если так же как в прошлый раз, то не стоит.

— Иди ты, — я подхватила с земли заледеневший телефон и собралась идти обратно.

— Ты хоть знаешь, что делать нужно?

— Конечно, — соврала я и пошла обратно в сторону нового кладбища.

— Я бы не советовал ходить одной среди могил в темноте. Здесь недалеко дорога, могу довезти.

Я представила себе тёплый салон автомобиля, возможность согреться, побыстрее оказаться дома и согласилась.

Старая нива не совсем подходила под моё представление о тёплом автомобиле, но я так замёрзла, что готова была ехать хоть в телеге, лишь бы скорее убраться отсюда.

Мы почти всю дорогу молчали, я разомлела в тепле и мне совсем не хотелось говорить.

— Так всё-таки что ты собираешься делать? — он снова пристал с этим вопросом. — У тебя есть шанс задать узнать то, о чем не расскажут другие.

Меня раздражал этот надменный тон, но я решила воспользоваться моментом.

— Мне нужно избавиться от проклятия.

— Ммм.

— Родовое проклятие. И насколько я понимаю девочка прокляла мать, а когда мать умерла проклятие перешло на неё саму и притянуло эринию. Теперь хочу провести обряд. Но пока не знаю как.

— Хм.

"И всё? Отлично помог".

— Проклятие можно снять на покойника, — наконец произнёс он.

— Мне что откопать его нужно? — ужаснулась я.

— Нет. Можно сходить в больницу… в морг например.

— О, отличная идея.

— Или сходить к кому-нибудь на похороны.

— Точно.

— Заговор знаешь?

— Вроде да.

— Скажи.

— Сказать? Вслух?

— Желательно, чтобы я услышал.

Я включила телефон и громко зачитала текст, который запомнила из сна.

— Всё верно, — одобрил Ведьмак.

— Что ещё я должна знать?

— Когда снимешь проклятие эриния не исчезнет. Как с ней будешь разбираться?

А вот об этом я не подумала.

— Так далеко я не задумывалась.

— А стоит.

Машина остановилась у музыкального театра.

— Желаю удачи! Береги глаза, — дал он напутствие напоследок.

— Спасибо! И тебе не хворать! — я вылезла из машины и пошла на остановку.

Зазвонил телефон.

— Аника! Ты где бродишь! Весь день дозвониться не могу! — кричал папа.

— Папа, всё хорошо. Скоро буду.

Телефон показывал сорок четыре пропущенных: мама, папа, незнакомые номера.

"Странно, но мне ни разу не пришла в голову мысль посмотреть в телефон, да он и не звонил. Может на кладбище сеть плохо ловит? Теперь надо что-то придумать где была."

Мне совсем не хотелось рассказывать, что я весь день провела на кладбище.

Как только я вошла в квартиру сразу поняла масштаб бедствия: запах корвалола, мама с опухшими глазами, мамина сестра, соседка, какие-то незнакомые люди, даже баба Тоня приехала. Ко мне подлетел взлохмаченный отец и сжал в объятьях так сильно, что я не могла вздохнуть.

— Что случилось у вас? — спросила я, как только объятия немного ослабли.

— Это ты нам расскажи куда ты исчезла? — папа держал меня за плечи и пытался заглянуть в глаза.

— Всё хорошо, просто с подругой встретилась, а у неё видимо связь не ловит, — ничего другого я не придумала.

— Подруга? У тебя же нет друзей, — папа продолжал смотреть на меня.

— Это Маша, мы с ней в больнице лежали. Помнишь? Она уже на седьмом месяце, начался декрет, вот она и позвала. Честно, папа, я не думала, что так получится, — я изобразила раскаяние, а в душе неприятно шевельнулась совесть, тонкий голосок которой тихо скулил за моё враньё.

Папа вздохнул, пытаясь поверить, но по недоверчивому взгляду поняла, что он отступил только из-за других людей, находящихся в комнате.

— А вы что уже хоронить меня собрались? — я попыталась пошутить, чтобы разрядить обстановку, но лишь встретила грустные взгляды.

— Деда Федя умер, муж Лидии Николаевны, послезавтра похороны, — мама промокнула глаза.

"Ах, вот оно что", — мне стало жутко неудобно за свои слова.

Я снова извинилась, подошла поздороваться с гостями. Баба Тоня по-матерински обняла и шутливо погрозила пальцем. Я уже хотела пройти в комнату, чтобы рухнуть на кровать, но мама перегородила путь и взглядом показала на кухню.

— Сначала поешь.

*** ***