Ученица Лесника. Полесские сказки

– Узел – это, как бы сказать, замок. Можно ветер им завязать, чтобы не дул, или удачу у человека. Но одновременно это и оберег, от той же самой порчи. Пока вся сеть не распустится, она до человека не дойдет, а распустить все узлы – времени много нужно и человек понять успеет: что-то неладно. Микола сам ее вязал, руками. Повезло нам. Но тут конечно силы в проклятье вложено было изрядно. Сколько пуля на дне лежала? И все равно силу сохранила. На полк бы хватило. Попади такая в танк – и он остановится. Ты запомнила свои ощущения?

– Да.

– Вот и не забывай. Мало ли, где и с чем столкнуться придется?

– Лесь, а кто это сделал?

– Пулю проклял?

– Да.

– Видишь, какое дело… это я сам и сделал. В войну я для своих винтовки заговаривал, патроны, гранаты, но со своим знанием еще только осваивался, вот и не рассчитал. А главное: все время боялся, что кто-то сильнее меня явится от немцев по мою душу, поэтому пули эти как раз на знающих и заговорил. Мне ее в руки брать никак нельзя было. Обычного человека она бы долго убивала, а меня – мгновенно. От себя самого нет защиты. И оставить ее, как есть, тоже было нельзя. Вот так вот…

Лесь, ссутулившись, смотрел в костер и о чем-то думал. Потом сказал:

– Ты иди в домик, отдыхай. Не беспокойся ни о чем. Эти люди к утру все забудут, а Микола и сам знает, о чем болтать не след.

Глава восьмая

– Слышишь?

Лесь, всегда просыпавшийся на рассвете, поднял голову и посмотрел в окно. Над озером висела густая пелена тумана.

– Что? – спросила Ирина, высунувшись из под шерстяного одеяла.

– Ворон прокричал. Трижды.

– Что это значит?

– Это значит: к покойнику.

– А если бы цапля кричала?

– Цапля пусть себе кричит, сколько хочет. А вот ворон… Схожу, проверю, как там эта девочка. Все ли в порядке?

Ирина снова закуталась в одеяло, но сон уже пропал. Она поворочалась с боку на бок. Заснуть не удавалось. Тогда она села на койке и вдруг с удивлением увидела на пороге большую черную птицу. Та повернула голову и вперилась в нее немигающим взглядом.

– А ты еще кто?

Птица в ответ раскрыла крылья и вдруг на ее месте появился сидящий на корточках человек в черной одежде. Это произошло так неожиданно, что Ирина попросту остолбенела от удивления. Человек между тем медленно выпрямился, устало оперся о косяк и спросил:

– Лесник здесь?

– Что? Кто?

– Не бойся так. Я спросил: здесь ли Лесник?

– К-какой еще?.. – она не поняла сразу, о ком речь.

– Я здесь! – послышалось сзади. – Что тебе нужно?

Человек обернулся.

– Не мне. Норманн прислал сказать, что его срок пришел. Он зовет тебя.

– Я понял. Передай, что приду. Кого он еще зовет?

– Татарку. Я сейчас к ней.

Человек снова присел на корточки. Мгновение – и на его месте снова была черная птица. Ворон разбежался, захлопал крыльями и полетел сквозь туман, набирая скорость. Лесь проводил его взглядом и сказал негромко:

– Значит Норманн…

– Кто это был? – спросила Ирина.

– Ученик его.

– Что это значит?

– Как что? Ты же слышала: срок пришел. Умирает Норманн. И это плохо, потому что для него настоящего наследника нет. Наследник учителя – его ученик, но этот, которого ты видела, слаб. Сгорит он.

– Как же “слаб”? Он только что на моих глазах птицей стал.

– Ну и что? – Лесь пожал плечами. – Подумаешь, талант к оборотничеству! Такое многие умеют, да только зачем оно нужно? Девок пугать, разве что. Нет, он конечно тоже не слаб, но знания Норманна он не поднимет, уж это я вижу точно. Плохо… Ладно, пойду к Миколе. У него там в конторе телефон есть, позвоню в совхоз. Вызову Ивана на его “Ниве”. Не самим же ногами топать.

– А если…

– Воронами? Даже не думай. Сложно не обернуться, а разум при этом сохранить. Ты этого не сможешь. Мне сова, или тетерев в учениках не нужны.

…

– Норманн – самый старый из местных учителей. Рассказывали вам в школе про Рюрика?

– Это он что-ли???

– Нет. Но пришел он с ним.

– Тысяча лет!

– Больше. Как бы не две. Он, говорили, уже тогда был не молод. Все здесь обошел, а устроился на севере, в Новгороде. Ты думаешь, почему татары в свое время на Новгород и Смоленск не пошли?

– Из-за него?

– Да. С Татаркой у них старые счеты. Наверное рассчитаться и хочет перед смертью. Только учти: это для него она Татарка, а для меня и тем более для тебя – Княжна. Нас она старше настолько же, насколько Норманн старше ее и княжеский титул у нее самый настоящий.

– Они что, драться будут?

Лесь изумленно посмотрел на нее.

– Нет. С чего ты взяла? Чтобы сила не пропала, рядом должны быть знающие – вот это ему и нужно. А вот почему он именно нас с нею выбрал? Ее – понятно, она тоже с войной привыкла дело иметь. Они с нею схожи. Но меня?.. Я его и видел-то два раза всего. Один раз в сорок четвертом, в Минске, а второй уже после войны.

– Может быть, не ездить? Что, если это ловушка?

Он покачал головой.