Ученица особого назначения

В отдельном флигеле тоже находилась лаборатория, снабженная, помимо прочего, установкой для инициации. Две гигантских капсулы выше человеческого роста, а между ними — пульт управления.

— Это старая версия, — отметил Фокс. — Но все еще пригодная для использования. В ней почти не используются квадры, слияние идет за счет солнечной энергии.

— А-а-а, так вот что за штуковина стоит на крыше, — догадалась я. — Подождите, а почему энергия солнца? Мне казалось, ей пользовались в глубокой древности…

Уголь, добываемый в моем родном городе, и то давал больше проку. Им пользовались все, кто не имел счастья обладать даром. Углем топились дома, паровые машины, дирижабли. Дымно, шумно, зато действенно.

— Бестеры появились задолго до открытия квадров у человека, — с гордостью в голосе произнес Джекоб Фокс. — Двойка тебе, Пета, за знание истории.

Он хмыкнул и смерил меня насмешливым взглядом. Я плотнее прижала к себе аквариум с Акси и обиженно возразила:

— Ничего не двойка. Вы сами запретили рассказывать историю происхождения бестеров тем, кто еще не стал ими.

— А за наблюдательность и хорошую память — отлично! — не растерялся Фокс. — Давай срочно исправлять мою оплошность, ведь ты раньше времени узнала ответ на вопрос — что было прежде: бестеры или квадры.

Джекоб Фокс вколол мне обезболивающее, измерил давление и температуру. После чего разместил в одной из капсул. Во вторую поместил аквариум с Акси.

— Можно и ей обезболивающее? — попросила я.

Директор не стал спорить, хотя и явно считал идею сумасбродной. Однако высыпал в аквариум розоватый порошок с запахом вишни. Герметично закрыл обе капсулы, пожелав удачи.

Яркий свет заставлял глаза слезиться. Я зажмурилась и уперлась руками в боковины капсулы. Через секунду она начала дрожать, гудеть и нагреваться. Пот тонкой струйкой стекал у меня по позвоночнику, от раскаленного воздуха пересохло в горле. Пахло грозой, хотя Джекоб Фокс и не использовал квадры.

Наверное, все дело во мне…

Перед инициацией Фокс не укрощал мои силы, и теперь они вырывались наружу, починяя страдание мне и, наверняка, Акси.

Единственный способ хоть как-то удержать квадры в себе — успокоиться. Но как это сделать, зная, что в этот момент твоя жизнь висит на волоске от смерти? Я словно попала в чистилище, до того стало жарко и душно.

Тщетно выравнивая дыхание, осела на пол. Заслонила лицо руками. Так хотелось разрыдаться, но слезы высыхали, не успев скатиться по щеке.

— Прости меня, Акси… — прошептала пересохшими губами.

И, кажется, отключилась. По крайней мере, перестала чувствовать жар и терзаться от невозможности хоть как-то повлиять на процесс слияния.

Небольшое лирическое отступление

{Название “аксолотль” берет свое начало из группы ацтекских языков и образовано от соединения слов atl (вода) и xolotl (собака), что дословно переводится, как “водяная собака (монстр)”. Данное определение полностью соответствует истине и отображает внешний вид этих удивительных существ.

Характерной особенностью физиологии аксолотля являются различные способы дыхания: личинка амбистомы может дышать жабрами, легкими и кожей. Еще одна интересная особенность аксолотля – это способность регенерировать утраченные части тела: ветвистые жабры, плавники, конечности и даже внутренние органы. 

Кстати, именно с Аксолотли срисован дракончик из «Как укротить дракона» и любимый многими детьми Лунтик.

Вот такой симбионт достался нашей героине! }

ГЛАВА 10. «Не было бы любви, да несчастье свело»

Короткие вспышки сознания чередовались с новыми провалами в бездну беспамятства. В какой-то момент ужасающий жар перестал беспокоить. Я почувствовала, как меня подняли на руки, но не смогла разлепить глаз.

Конечно же, это был Джекоб Фокс. Я узнала его, несмотря на то, что не могла видеть. Узнала по запаху: смеси табачного дыма и мускуса. Узнала по прикосновениям и голосу — вкрадчивому, успокаивающему. Но не смогла разобрать ни слова. Кажется, Фокс что-то спрашивал, но вскоре оставил эти бесполезные попытки.

Уложил на постель, и я снова отключилась.

Следующее пробуждение было очень болезненным. Будто все тело выворачивали наизнанку, скручивали в жгуты, рвали на куски. Не осталось ни одной мышцы, ни одного участка кожи, который бы не болел.