Ученица проклятого мага

Да, он действительно никогда и никого не любил. Ни в ранней юности, ни в пору студенчества, ни после. Всё его время, все его помыслы отнимало другое. Учёба, затем работа – Северин всегда старался быть лучшим во всём и научную степень получил отнюдь не за красивые глаза. А ещё его коллекция, его драгоценная коллекция! Как же он ею гордился! Стоило лишь вспомнить тот первый раз, когда в его дрожащие от восторга и нетерпения руки попало творение одного из величайших чернокнижников прошлого, и все сомнения в правильности выбранного пути отступали прочь.

Книги вечны. Если когда-нибудь профессор всё же отправится преподавать в академию, это будет первое, чему он научит своих студентов. Не эфемерные иллюзии, не предсказания будущего, которые крайне редко бывают конкретными, и, разумеется, не чувства к другим живым существам, которые называют симпатией или любовью.

– Вы уже сегодня приступите к занятиям с Олесей? – поинтересовался Леан, споро протирая до блеска пустые пробирки. Алхимией профессор Андрих тоже интересовался, хоть и не посвятил ей жизнь. Однако иногда для снятия проклятий ему приходилось прибегать к собственноручно приготовленным зельям.

– Да, после ужина. Не хочу откладывать, – ответил он. Никакого особого энтузиазма эта мысль не вызывала, но всё же ему было любопытно, есть ли возможность развить природные задатки девушки, которая родилась и выросла в мире без магии. И, если да, то не на пороге ли он нового открытия? Пусть даже никогда не расскажет о нём научному сообществу, чтобы не раскрывать причин того, что в его холостяцкой обители появилась не просто особа женского пола, а ещё и иномирянка.

Нет уж, другим об этом знать ни к чему.

– Кстати, завтра у тебя выходной, – вспомнил свои недавние слова Северин.

– О, решили не откладывать задуманное в долгий ящик? – хмыкнул недоверчиво ассистент. – Хотите остаться с Олесей наедине? А что, хорошая идея!

– Поговори мне ещё тут! – строго прикрикнул на него начальник, нахмурившись. Ученик явно пользовался тем, что учителю потребовались его советы. Но ничего, это тоже временно.

Скоро всё встанет на свои места.

– Я ведь о вас беспокоюсь, – вздохнул Леан. – У вас опять… глаза иногда красными становятся. Даже смотреть жутковато.

– А ты не смотри мне в глаза! – снова одёрнул его профессор. Ишь, какой нежный, страшно ему смотреть в красные глаза. Некоторые экземпляры в коллекции пострашнее будут, а к ним ассистент давно привык и уже не вздрагивал, когда Северин Андрих открывал шкаф.

– Иду готовить ужин! – отрапортовал ученик и выскользнул за дверь, оставив профессора одного. Тот поднял руку, коснулся лица. Должно быть, и Олеся уже успела увидеть алые искры в его глазах – иначе с чего бы ей смотреть на него так? Как на какое-то опасное диковинное существо, которое не стоит лишний раз злить, чтобы не укусило. Но вызванные проклятием изменения в собственной внешности он никак не мог контролировать, а те прогрессировали с каждым прожитым днём.

И выход здесь только один – полюбить красавицу, пока не превратился в чудовище.

***

Я волновалась. Ходила по комнате туда-сюда, измеряя шагами неширокое пространство и борясь с желанием, как в детстве, погрызть ногти. Первый урок магии – это вам не стихотворение для занятия по литературе в школе вызубрить. А что, если я что-нибудь подожгу? Всё же у меня, как, наверное, у большинства людей, магия прежде всего ассоциировалась с метанием огненных шаров и прочими эффектными штучками.

Но всё оказалось гораздо прозаичнее.

Профессор Андрих снова привёл меня в свою лабораторию и разложил на кафедре разные вещи. Пузатую колбочку с какой-то изумрудно-зелёной жидкостью, закрытую книгу в невыразительной чёрной обложке, зеркальце в тусклой металлической оправе и фарфоровое – или сделанное из чего-то напоминающего фарфор – блюдце. Вид у профессора был такой сосредоточенный, словно он не к первому уроку магии готовился приступить, а давал присягу в армии.

– Что всё это… – начала я, разглядывая выставленные передо мной предметы.

– Нужно определить, к чему из основных видов магических практик у тебя есть способности и тяготение, – отозвался он.

– А, как факультеты в академии? – догадалась я. – Леан рассказывал. Ну, колба, без сомнений, означает алхимию, книга – чернокнижное дело, зеркало – хммм… наверное, прорицание, а вот блюдце для чего?

– Иллюзион, – одобрительно бросил мне собеседник. – Но выбирать надо не взглядом, а сердцем. Закрой глаза.

Я, чуть помедлив, послушалась. Сначала ничего не происходило. Но затем моя рука сама собой, словно под гипнозом, потянулась вперёд. Я ощутила под пальцами прохладное стекло, потом шероховатый книжный переплёт, снова стекло… А затем вдруг неловко дёрнулась и услышала громкий звон, расколовший тишину в лаборатории.

– Что происходит? – выдохнула я, открывая глаза. На полу у моих ног красовались осколки блюдца, а вид у наблюдающего за мной профессора Андриха был донельзя озадаченный. – Простите… кажется, я испортила ваше имущество.