Ученица рыцаря (СИ)

Я замешкалась, не совсем понимая, какого ответа наставник ждет. Потому не нашла ничего лучше, чем брякнуть:

– О чем?

Эктор передернул плечами и отвернулся.

– Не бери в голову. Тебе нужно поесть и возвращаться в комнату. Скоро стемнеет.

От воспоминаний о хищных деревьях меня тряхнуло, а слова Эктора прозвучали заботливо, но что-то в его тоне мне совсем не понравилось.

И что он там опять себе надумал?

И пока я шла за наставником, никакого ответа мне в голову так и не пришло.

Глава 52

С иллюзии начинался каждый день, и иллюзией он заканчивался.

Я с тревогой осознала, что все эти разговоры о сумасшествии среди учеников – не пустой звук.

Они ломались. С треском.

Один мальчишка со странным именем Рошель, русоволосый и смешливый, всегда шутивший перед каждым новым заходом в башню, очень скоро перестал смеяться.

А через несколько дней – разговаривать вообще.

Он выходил из иллюзии бледным, дрожащим и потерянным. На его губах пузырилась кровь. То ли он с такой силой кусал их, то ли прокусил себе язык во время испытания... Загадка. Но каждый раз, встречая его погасший, безжизненный взгляд, я замирала и прижимала руку к груди, где все переворачивалось от острой жалости.

Так нельзя поступать с людьми, и я понимала, почему Льер этих методов не одобрял.

Жестокий мир требовал жестоких решений, но мой разум этому противился, а Рошель медленно угасал.

Каждая новая иллюзия будто отнимала у него годы жизни. Постепенно забирала блеск из карих глаз, стирала невидимым ластиком краску с лица.

В один день мальчишку пришлось из башни выносить. Он метался и стонал, застряв где-то между реальностью и сном. Остекленевший взгляд блуждал от человека к человеку, а с губ то и дело срывалось невнятное бормотание.

Его наставник, высокий и сухой, как палка, с жиденькой клочковатой бородой и безучастным выражением лица,  впервые снял “маску”.

Он испугался за ученика.

На следующий день мальчишка не вышел на площадь, и его учителя я больше не видела. Ритер сказал, что они покинули храм на закате и Рошеля вернут в семью.

– У него есть шанс оправиться. – Мы столкнулись с ним в центральном зале храма и теперь стояли, рассматривая фрески на стенах. Ритер в этом испытании выполнял почти такую же роль, что и Эктор. Его способности внушения использовались на полную катушку, чтобы иллюзии проникали в самые дальние уголки разума учеников.

Интересно, какой дар достанется мне в паломничестве?

Надеюсь, это будет что-то полезное.

– Рошель был бы хорошим рыцарем, – тяжелый вздох Ритера отвлек меня от мрачных мыслей. – Он сильный и смелый юноша. Иногда мне жаль, что для нас этого недостаточно.

Всегда чего-то недостаточно. Если завтра я не смогу выйти из иллюзии, то Ритер и Эктор будут так же говорить?

“К сожалению, чего-то не хватало. Ее усилий было недостаточно”.

– Надеюсь, Рошель сможет жить дальше. Мне совсем не понравилось, что башня с ним делала.

Что вы с ним делали.

Вообще, это закон подлости какой-то! “Руслан” не напрягаясь разваливал иллюзии одну за другой, буквально щелчком пальца. Его разум оказался почти невосприимчивым к внушению, и это меня дико раздражало.

Какой-то выскочка мог с легкостью преодолеть испытание, в то время как другим требовались все усилия их души.

Ритер сжал мое плечо и улыбнулся.

– Вы, кстати, хорошо справляетесь. У вас потрясающий самоконтроль, Саша.

– Этого тоже может оказаться недостаточно.

Мой ответ тогда был, скорее, попыткой пошутить, чем констатацией факта.

Вот только башня шутить со мной не собиралась.

***

Когда я открыла глаза, то вокруг был полумрак, а в воздухе отчетливо чувствовался запах дыма и паленой плоти.

Моргнув, я попыталась сфокусировать взгляд, но удавалось это с трудом – перед носом то и дело расплывались разноцветные кляксы, отчего желудок сделал несколько головокружительных кульбитов.

– Я говорил напугать, а ты что натворила?

Только сейчас я поняла, что сижу. Прямо на полу, в ободранной черной рубашке, доходящей до середины бедра, с перепачканными в саже руками. Волосы разметались по плечам слипшимися сосульками.

Рыжими сосульками.

– Ты неаккуратная и безответственная маленькая дрянь. Я уже жалею, что подписал тебя к первородному пламени, ведьма.

Незнакомец склонился надо мной, и я едва подавила рвавшийся из груди крик. Его черное лицо было рассечено красно-оранжевыми трещинками, будто затянуто паутиной; в глазах расплескалось жидкое пламя, и каждое слово, слетавшее с тонких губ, обдавало меня сухим жаром пустынного ветра.

– И почему ты спряталась здесь? – незнакомец сомкнул пальцы на моей шее и одним рывком поднял в воздух. Я вцепилась в его запястье, забилась, захрипела, когда он сдавил горло слишком сильно. Ногти до боли впились в грубую кожу, но не причинили никакого вреда. – Посмотри же на дело рук своих.

Он потащил меня прямо по земле. Ноги безвольно молотили по воздуху, ступни цеплялись за доски пола, а в какой-то момент я услышала треск распахнувшейся двери, и в нос ударила вонь паленой плоти.