Ученица рыцаря

Ученик Дэкарда принес тренировочное оружие и небрежно бросил меч другу, который тот без усилий поймал. Он вертел деревянную игрушку легко, без напряжения и тихонько улыбался. Улыбка эта была такой едкой, что я невольно вздрогнула, а в глубине серых глаз плескалась кипучая ярость и самоуверенность, желание вырвать победу, несмотря ни на что.

– И какие у нас правила? – рыжий снова уселся на траву и пялился в небо с таким скучающим видом, что я невольно усмехнулась. – До первой крови?

– Ты только глянь на эти деревяшки, – недовольно заворчал “Руслан”. По его виду было понятно: парень с радостью бы использовал реальное оружие, если бы не “дурацкие правила”. И все во мне завопило, что странная копия из моего прошлого – опасна. И мне стоит следить за ним пристально, не пропуская ни единой мелочи. – Но если постараться, конечно, я могу пустить кровь и этой игрушкой.

Ухмылка искривила тонкие губы, “Руслан” бросил на меня вопросительный взгляд и поднял меч. Вычертив в воздухе перед моим лицом плавную восьмерку, он склонил голову к плечу, будто спрашивая: “Ты готова? Струсишь или бросишься в бой?”

Молниеносный удар вверх подбросил меч “Руслана” и заставил его отступить, но с толку не сбил. Ответ был таким же стремительным и точным, я почувствовала, как по щеке побежал холодок, когда деревянное лезвие проскользнуло мимо, почти задев кожу.

Мы кружились по траве, будто в танце, аккуратно переставляя ноги по влажной земле, держась на самом краешке баланса. Стоило отвлечься хоть на что-то – и бой мог закончиться плохо.

Я услышала тихий, глухой свист и пригнулась как раз в тот момент, когда деревяшка пронеслась над моей макушкой; а внутри все завопило, сжалось, и рефлексы сработали куда быстрее головы. Откатившись в сторону, я вспорола воздух ударом снизу вверх, желая то ли отмахнуться, то ли ударить “Руслана” по самому больному месту.

О, я была бы не против ударить его побольнее.

Понимала, что его сходство с последним человеком, которого я видела в своем мире, – просто шутка мироздания. Насмешка. Попытка напомнить мне о прошлом, покрутить им перед носом, выбить из колеи.

Но не могла ничего сделать с закипавшей внутри яростью.

Мы кружились в этом странном танце, обмениваясь ударами, и пытались уколоть друг друга, а реальность перед глазами все сильнее искажалась. Я видела не мальчишку, а своего обидчика, что снова и снова замахивался мечом. Только мне казалось, что я уворачиваюсь не от ударов оружием, а от колких слов, от жутких обид, от предательства, что обрушилось на меня в последний день в родном мире.

“Руслан” напирал все сильнее, в его глазах плескалось торжество, а я с какой-то удивленной отрешенностью почувствовала, как по щекам бегут тугие капли горячей влаги.

Даже в этом мире я не могу быть свободной.

Даже здесь призраки прошлого терзают меня.

И нигде нет спасения от болезненных воспоминаний.

С оглушающей, убийственной ясностью я поняла, что чувствовал Эктор, глядя на меня каждый день. Чужак в знакомом теле.

Прошлое, что никак не могло оставить его в покое, – только в тысячу раз больнее.

Я обрушила меч на “Руслана” с криком. С протяжным злым воем, от которого у меня самой кровь застыла в жилах. Он содрогнулся и отступил назад, ноги чуть-чуть пружинили, а рука дрожала, отбивая мой выпад. В глазах уже не было ликования.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Вот и хорошо.

Новый удар я нанесла сверху вниз, по широкой дуге, будто собиралась деревянным мечом разрубить мальчишку надвое.

И в этот самый момент его оружие треснуло и разлетелось в стороны острыми щепками.

“Руслан” замер, на его лице сменяли друг друга удивление, гнев и растерянность, а в глазах застыло жуткое, отрешенное выражение, что не сулило мне ничего хорошего. На бледной щеке красовалась узкая царапина. Она медленно краснела, набухала густой кровью, и одна крупная капля покатилась вниз, к подбородку, отчего “Руслан” встрепенулся, сбросил с себя оцепенение и коснулся ранки.

У него был такой вид, будто собственная кровь его очень удивила.

Поджав губы, он резко развернулся и пошел прочь, не удостоив меня ни единым словом.

– Вот это да, – протянул рыжий и неспешно поднялся. – Ты не обращай внимания. Он так редко получает по морде, что не сразу может с этим смириться.

Я невольно усмехнулась, а мальчишка хлопнул меня по плечу и протянул руку:

– Микель, – произнес он и широко улыбнулся, обнажая ровные белые зубы. На веснушчатых щеках появились ямочки, и весь облик ученика Дэкарда переменился. Из скучающего и отстраненного он превратился в обычного человека.

– Саша, – ответила я рефлекторно и пожала протянутую ладонь, хотя потом вспомнила, что мое имя Микель как раз знал, а вот я его – нет. – Я нажила нового врага?

– Это-то? – он небрежно качнул головой в сторону, куда ушел “Руслан”. – Он слишком самоуверенный – о чем я всегда говорил. Янош никого не слушает, его наставник не может с ним сладить. Они только и делают, что отношения выясняют.

Микель презрительно поморщился.