Ученица Темного Лорда

— С чего это я должен вам его предоставлять? Меня вполне устраивают и первые два.

Он расслабленно сидел на кровати, спустив ноги, пока она, прямая и напряжённая и совершенно нагая, стояла на коленях в унизительной позе лицом к нему. В тугом ошейнике, не дающем ей забыть о себе.

— Я… могу как-то заслужить прощение? — осторожно сказала она. — Или я обречена?

Молчание.

Кира, помедлив, робко потянулась к нему — но короткий шлепок по руке тут же прервал эту затею.

— Вы будете прикасаться ко мне, мисс Риаз, когда я вам это разрешу. А я не разрешаю вам даже встать, не говоря уже о большем. Что бы вы ни делали, вы будете оставаться на коленях. Вам это понятно?

Ей вдруг действительно стало понятно. Обнажённая и покорная, что ещё она могла сделать?

Только предложить себя.

Она отвела с шеи волосы. Изогнулась, повернулась на коленях, оказавшись спиной к нему.

И опустилась на собственные локти, оставшись на четвереньках спиной к нему и предлагая себя самым недвусмысленным образом. Она повернула голову к сидящему на кровати профессору, и послала ему призывный взгляд.

— Ну же, — прошептала она. — Накажите меня.

Он коротко засмеялся.

— Перебирайтесь на кровать.

Кира приподнялась, не веря своему счастью.

— Правда?

Вместо ответа длинная тонкая ночная рубашка опустилась ей на руки. Кира надела её — и оказалась закутанной до колен.

И очень сонной.

Но, едва она взглянула в глаза профессора, она почувствовала прилив сил.

— Хочу кофе, — прошептала она.

— Чтобы отогнать сон и заняться любовью на островке в кухне? А потом снова на полу, на диване, на столе и на лестнице? Как жаль, что у меня нет рояля, чтобы попробовать и на нём.

Кира прыснула.

— Но неужели мы ляжем спать?

Профессор закрыл глаза. Потом открыл их — и посмотрел на неё.

— Чёрт подери, — произнёс он, встал с кровати, шагнул вперёд и подхватил Киру за бёдра. — Раз уж мы всё равно будем засыпать ещё четверть часа, почему не потратить их на что-то интересное?

Они рухнули на кровать, и Кира была сверху. Они даже не стали раздеваться: он сжал ей грудь через ночную рубашку, задрал подол, опрокинул на свои ноги — и Кира застонала от его быстрых и грубых ласк. Он не собирался долго заниматься с ней любовью в этот раз: он хотел взять её, усмирённую и покорную, в ошейнике, застёгнутом его рукой.

Только вместо этого его взяла она.

Кира опёрлась руками и приподнялась, насаживаясь на его пальцы. Резко и быстро дыша, наклонилась вперёд, сдирая его одежду вниз.

И, глядя ему в глаза, оседлала его, спустившись до конца, прижимаясь к его паху раздвинутыми бёдрами.

Резкий выдох был ей ответом.

— Не двигайтесь, — шепнула она. — Я хочу сама.

Она начала двигаться медленно, не отрывая взгляда от его глаз. Он сдержал её слово и не двигался, но его напряжённое тело выдавало желание, с которым он хотел это сделать. Дикое. Неудержимое.

Кира приподнялась, вбирая в себя одну лишь головку, скользнула по ней раз, другой — и снова насадилась на него целиком, вырвав короткий стон.

А потом он приподнялся, и Кира едва слышно ахнула, почувствовав, как его пальцы проникают в неё спереди — и сзади, в маленькое тугое отверстие, на которое он успел насмотреться, пока она стояла на четвереньках, предлагая ему себя.

— Ещё, — выдохнула она. — Двигайтесь во мне.

Она истекала, она была мокрая насквозь, и это было приятно, чудовищно приятно, быть такой возбуждённой и развратной, и знать, что он это знает.

Его пальцы терзали её так беспощадно, что она на миг забыла двигаться — и тут же была наказана, когда он шевельнулся и мощными толчками начал вколачивать себя в неё, не выпуская пальцев из её самых пикантных мест. Он имел её так, как не имел ещё ни один мужчина — так полно, настолько только возможно.

Дразня его, она провела пальцем по своим губам, облизнула его и заснула в рот. В следующую секунду он с силой провёл подушечкой пальца по самой чувствительной точке её тела — и она застонала, закричала, дёргаясь в его руках.

Его руки, высвободившись, сорвали с неё ночную рубашку, и та улетела в сторону. Потом они властно легли Кире на спину, заставляя рухнуть ему на грудь, и, обхватив её, он быстрыми и сильными движениями продолжал причинять ей сладкое, болезненно приятное удовольствие. Кира застонала, блаженно прижимаясь к его горячему животу, плечам, рукам… она уже не отдавала отчёта, где была, и всё, чего она хотела — чтобы он взял её грубо и сильно. Как последнюю шлюху, а не как скромную адептку.

— Хочу, чтобы вы имели меня снова и снова, — хрипло прошептала она. — В любой позе. Везде.

Он сжал её крепче, двигаясь всё быстрее. Короткий стон — и она почувствовала, как он обмякает внутри неё.

— Это был самый официально длинный вечер в моей жизни, — прошептала Кира. — И самый лучший.

Она почувствовала, как он поправляет одежду. А в следующий миг он бережно переложил её на кровать, и её плечи накрыло одеяло.

— Спите. Завтра, уверен, вы измотаете меня снова.

— Это ещё кто кого измотал, — пробормотала Кира. — Вы лучше всех, вы это знаете?

В ответ она услышала только ровное дыхание. Он заснул тут же, не выпуская её из рук.