Ученица царя обезьян

Напряжённая продавщица, составившая под прилавок остальные дорогие сорта чая, потребовала странную блондинку и её спутника удалиться из магазина, угрожая полицией. Но они и сами не собиралась больше здесь задерживаться и, взявшись за руки, покинули негостеприимное заведение. Под ногами валялись поломанные и втоптанные в снег листья дорогущего чая Тай Пин Хоу Куй.

– Я замёрз и устал, Аолия! Почему мы не вызвали личный самодвижущийся экипаж, а снова ехали в этом огромном железном ящике, которым, должно быть, управляют сразу десять демонов? – ныл китаец, утопая в сугробах во дворе дома.

– А потому что у нас больше нет денег! – с нежной улыбкой, больше похожей на оскал тигрицы, слишком громко ответила его ученица. – А денег у нас нет, потому что кое-кто (угадай – кто?!) упёр из магазина самый дорогой чай, за который мне по-любому пришлось расплатиться! Так мало того, ты же ещё и выбросил его! Просто раскидал по всей улице!

Она широко распахнула дверь в подъезд и быстро вбежала по лестнице на второй этаж. Укун недоумевая плёлся следом, почёсывая затылок.

– Но я же не виноват в том, что ваши люди настолько необразованны, что предпочли просто пройти мимо, втоптав драгоценные чайные листья в снег!

– А нечего было разбрасывать чай, приставая к прохожим! Они, наверное, подумали, что ты наркоман какой-нибудь!

– А наркоман – это кто?

– Ой, всё…

Тяньгоу почесала задней лапой за ухом, встала, отряхнулась от снега и, оглядевшись по сторонам, сменила облик прямо во дворе. До утра обезьяна вряд ли покинет квартиру. Можно и прогуляться. Девушка опустила руки в карманы тёплой кожаной куртки и пошла через двор к остановке. Там она села на скамейку и стала наблюдать, как люди приезжают и уезжают, идут домой, говорят по телефону, нервничают, ожидая транспорт.

По-хорошему, конечно, гостиница и душ – вот что ей сейчас нужно. Но в этой холодной стране невозможно поселиться в гостиницу без документов, а оба её паспорта забрали в аэропорту. Впрочем, если пойти другим путём…

Сердобольная крепенькая старушка на углу дома подкармливала троицу разношёрстных кошек. Пенсионерка не выглядела бездомной или такой уж бедной, значит, стоило хотя бы попытаться.

Девушка встала и не спеша направилась к ней, но на полпути бесследно исчезла. А через пару минут к любительнице животных со звонким лаем неслась маленькая беленькая бишон фризе, в России именуемая попросту французской болонкой. Собачка подлетела к удивленной бабушке, сделала поклон, отклячив зад, и умилительно завиляла маленьким хвостиком.

– Ох ты ж, прелесть какая, – удивилась старушка, осматриваясь по сторонам. – Люди, никто собачку не терял, ась?!

Никто не откликнулся, никто не ответил, поэтому секретарь вскочила и грозно залаяла на кошек тоненьким голоском. Те выгнули спины, но связываться почему-то не рискнули.

– Да откуда ж ты такая масенькая, такая хорошенькая? – со скрипом опустившись на корточки, спросила бабушка, потрепав болонку за ушами. Собачка трогательно заскулила, буквально извиваясь всем телом, сделала круглые глаза и подала лапку.

Старушка мигом растаяла, забыв про уличных кошек, и уже в красках представляла себе, как принесёт бедную собачку домой и будет учить её разным трюкам, чтобы потом хвастаться перед соседками и приманивать внуков. Теперь для успешного закрепления результата требовался лишь один «контрольный выстрел».

Тяньгоу, приблизительно вспомнив мелодию «Собачьего вальса», встала на задние лапы и начала смешно танцевать, виляя задом, размахивая передними лапками, вывалив розовый язык, забавно наклоняя голову в разные стороны и хлопая длинными ресницами.

Уже через полчаса собака была доставлена в небольшую уютную квартирку, небогатую, но опрятную и чистенькую. Ей налили молочка, как кошке. Тяньгоу всегда ненавидела молоко, но сейчас деваться некуда, надо соответствовать образу несчастной бездомной собачки, которые, как известно, вечно голодны.

Она принялась громко лакать молоко в тесной кухне под вздохи умиления счастливой старушки. Кое-как справившись с молоком, она запрыгнула на табуретку, с табуретки на стол, а со стола в раковину. И даже сама открыла лапкой кран, требовательно гавкая, после чего была перенесена в ванную и вымыта шампунем, ополоскана бальзамом, высушена дорогим махровым полотенцем, дополнительно накормлена свежими мясными котлетами и уложена в мягком кресле рядом с постелью пожилой хозяйки квартиры.

Кажется, жизнь удалась…

– Начинай разминать своё тело, Аолия! – принялся командовать Сунь Укун, как только они зашли домой. – Иначе я не смогу научить тебя сражаться с демонами! А мне покажи демона-лося на своем демоническом устройстве. Он должен пройти свой путь до конца!

– Слушай, мне надо работать. Я уже несколько дней не писала диссертацию.

– Тебе надо готовить тело и дух, постигая искусства единоборств, женщина! Как иначе ты собираешься противостоять демонам, которые уже начали охоту на тебя?

– И как же мне помогут гимнастические упражнения с палкой? – через несколько минут спросила она у играющего в Walk Master Сунь Укуна. Ответа не последовало.