Ученица (Училка 2)

На мгновение в голове промелькнули неясные тени, остающиеся после мутных ночных кошмаров наутро. Что если он правда, сам не помнит, что сделал с Коновой? Что если похитил ее он, сошел с ума? Психи ведь тоже не понимают, что они нездоровы.

Селедка поморщился, будто уксуса глотнул. Потом протараторил:

- Мы ни на что не намекаем, Давыдов. Просто ты должен нам все рассказать, чтоб облегчить следствию и поспособствовать определению местоположения гражданки Коновой. Дядю мы обязательно проверим. - Слова он произнес как автоответчик, без особых эмоций, как будто даже сожалел о том, что заставил себя их выдавить.

Стриженный меж тем взял протянутый дневник, открыл, полистал. Побарабанил ногтями по обложке, потом развернул к Турке:

- На нем следы взлома. Как дневник попал к тебе?

- Я был у Лены и забрал. Еще давно. - Ответил Турка почти без запинки. Ну, может с секундной. По взгляду Селедки он понял, что от него это не ускользнуло, однако мент промолчал. - Подумал, что может, там есть что-то насчет ее исчезновения и так далее. Пришлось вскрыть. Там, кстати, нескольких страниц не хватает. Не я вырывал, так уже было. Еще такой момент, что Лена упоминает про некого “С”, вам следует обратить на него внимание, может, как-то найти. А! Еще у нее есть подружка, которую Лена называет Пеппи. Очень может быть, что эта Пеппи что-то знает, хотя… Они не общались с прошлого лета, судя по записям.

- Ну и расследование ты провел усмехнулся Селедка. - А сам-то как, чист?

- Если вы думаете, что я похитил ее или что-то такое, то вы ошибаетесь, - Турка свел брови к переносице. - Почитайте дневник.

- Мы не ошибаемся. Мы отрабатываем версии, - хмыкнул Селедка.

- Тогда эта версия точно ошибочная! - вскочил Турка, сжимая кулаки.

- Сейчас ты сядешь, успокоишься и расскажешь нам все что знаешь. Идет? - улыбнулся Стриженный, шелестя страницами. - Дневник это очень хорошо. Великолепно. Просто супер. Но сейчас мы хотим узнать поподробнее, как так получилось, что дневник у тебя, а не у нас. Идет?

Глава 14. СТРАХ ШУЛИ

Чирикали птички. Из-за деревьев и бетонных плит забора сюда едва доносился шум автомобилей.

- Может, лучше не надо?

- Он залез в наш форт, - сузил глаза Тузов, помахивая обрезком ржавой трубы. За плечами у него телепался видавший виды рюкзак, с которым Тузов ходил в школу. - Зассал?

Шуля, конечно, не зассал. Более того, в другой ситуации он бы сам рвался исполнить что-нибудь эдакое, но сегодня день не задался с самого утра. Несмотря на отличную летнюю погоду, на подвиги не тянуло. Больше всего Шуля хотел бы искупаться в ледяном роднике, а потом выпить холодненького пива.

Они шли по тропинке, углубляясь в рощу. Там, за деревьями, умирал брошенный жилой комплекс, а пара разбитых зданий и вовсе пустовала с незапамятных времен. Жилища таращились разбитыми окнами, а на ковре сухих листьев валялся мусор, шприцы, поблескивали осколки разбитых бутылок. С крыши домов открывался живописный вид на карьер: за десятилетие его превратили в настоящую свалку.

Тузов иногда приносил бензин, вместе с Шулей они готовили коктейли Молотова (нормальные так ни разу и не получились), либо же просто обливали кучу свежего мусора и поджигали. Однажды загорелась чуть ли не вся свалка, и несколько пожарных расчетов тушили чадящий едким дымом карьер.

- Не зассал, причем тут, - потупился Шуля. - Некайф просто. Вдруг он там не один?

- Еще лучше будет. Щас повеселимся.

Эти слова у Тузова могли означать что угодно. И вообще, Тузов каждый раз удивлял своих товарищей, переступая черту, к которой они сами и близко бы не подобрались.

Одно дело стрелять мелочь у малых, начистить хлебальник какому-нибудь ботану-придурку, поприкалываться над учителями. Тут ничего такого, ну, шутки.

“Веселясь”, Тузов мог поджечь собаку, вставить палку в задницу беспризорному малому, запихнуть толстый “Корсар” в глотку еще живому голубю, а потом разглядывать разорванную тушку - это одни из самых невинных забав.

Трудно было выразить, что скрывается за холодными серыми глазами. Шуля пытался одергивать товарища, когда ему казалось, что происходящее заходит слишком уж далеко, и всегда не мог долго выдержать взгляда Тузова. И тот соглашался, что мол да, переборщил, но будто бы лишь затем чтоб скрыть истинную сущность.

Надо сказать, что Шуля без товарища не делал бы и половины того, что они исполняли. Причиной тому не банальная жалость, нет, а как будто… в голове вспыхивалапредупреждающая лампочка - древнее “встроенное” табу.

У Тузова для такой лампочки не хватало электричества, либо же она и вовсе давно перегорела и покрылась паутиной.

Сейчас он помахивал трубой, отгоняя комаров и мошек, сплевывал, и вещал:

- Там был только один. Месяц назад тоже один тусовал… ну, я ему дал понять, чтоб он тут не шлялся.

- Что-то ты не рассказывал об этом, - заметил Шуля и Тузов на мгновение перестал махать. Повисла пауза, а потом труба опять с силой рассекла воздух, сбив листья с дерева.

- Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, - ухмыльнулся Тузов.