Ученица ведьмы

Этот день начался неправильно. Припомнить не могу, когда у меня еще так же начинались дни. Чтобы никто не подходил к кровати, не стоял надо мной и не ныл противным голосом, что пора вставать. Даже в тот период, когда я лежала с больной спиной во дворце Роула, выспаться до отвала мне не давали суетливые сиделки. Едва светало, начинали приставать с умыванием, причесыванием, одеванием и так далее. А сегодня я уже и не против бы позавтракать, да никто не идет будить. Может, у них какой праздник случился и все сейчас сидят за накрытыми столами, а про меня и думать забыли?

Ну, конечно, зачем на общем веселье нужна предательница? Ведь именно так думают про меня сейчас все ведьмы. А доказывать им, что это неверно, я не стану – не имею права, да и не хочу. Никогда не старалась кому-то понравиться и никогда меня особо не интересовало, что думают обо мне другие. Хотя осознавать, что тебя совершенно необоснованно считают предателем, оказывается, очень неприятно. Я тяжело вздохнула и вылезла из-под одеяла. Умылась, немного подумала над формой одежды и натянула свой тренировочный комплект, вдруг Сирень выкроит немного времени для учебы?

Потом заглянула в миски, надеясь найти хоть хлеб, оставшийся после вчерашнего ужина, и расстроилась окончательно. Ничего. Чертов краб не только весь шоколад стрескал, но и миски почти дочиста выскоблил. А ничего нового никто принести не додумался.

Значит, должно было действительно произойти что-то важное, если все сразу напрочь забыли про меня и даже еды не принесли. Вот помру с голоду или хотя бы заболею… гастритом, тетушка всегда говорит, что от неправильного питания случается гастрит.

Как по заказу в животе что-то закололо… так и есть – гастрит. Нет, нужно спасать свое здоровье, оно у меня всего одно, и на базаре запасное не купишь. А раз так, значит, можно нарушить обещание ничего не колдовать в отсутствие Сирени, которое она, уходя, взяла с меня.

Мужественно приняв это непростое решение, я со спокойной совестью наколдовала ящик шоколадок, чашку горячего кофе со взбитыми сливками, забыла, как называется, Марина мне в кафе покупала. В тот раз я и вспомнила, что когда-то моя мама такой готовила, и с тех пор твердо уверена, что именно такой кофе и люблю. И в довершение всего сотворила себе огромный торт, копию того, что пробовала зимой на дне рождения у Светки.

Роскошный завтрак подходил к концу, когда в дверь постучали, сначала тихо, вежливо, потом все сильнее и настойчивее.

«Вот чертов колобок, попалась! Ну что было не потерпеть несколько минут?» – ругала я себя, бегая по комнате в поисках места, куда можно спрятать следы своего преступления. Ведь нарушение честного слова нужно считать преступлением?

Стучали все громче, и я, от растерянности прокричав: «Сейчас, ключ найду!» – догадалась наконец сунуть недоеденные сладости в шкаф и задернуть занавеску.

Уже перед дверью оглянулась проверить, все ли в порядке, и сразу заметила кофейные чашечки. Три штуки. Ну не хватило мне одной, что ж теперь, всухомятку торт жевать? Однако возвращаться и прятать посуду было некогда, потому и пожелала, чтобы исчезли… куда-нибудь. И решительно крутанула в замке вычурный ключ, торопясь впустить в комнату нетерпеливых гостей.

Но, едва увидев человека, сердито хмурящегося за распахнувшейся дверью, тут же попыталась захлопнуть ее снова, чтобы никогда не открывать, вот только мне этого не позволили.

Крепко придерживая одной рукой дверь, передо мной стоял черный маг, намертво перегораживая проем собственным телом.

«Ну да, чтобы пленница не рванула куда глаза глядят», – отступая в глубь комнаты и вспоминая уроки Сирени, затравленно сообразила я. Ругать себя было поздно, да и бесполезно, и потому мне оставалось только одно – как можно дороже продать свою жизнь.

Огненный шарик послушно возник возле обтянутой черным смешным одеянием груди мага, и я зажмурилась изо всех сил, чтобы не видеть, как будет гореть ткань, как вздуется волдырями кожа… в ужастиках сто раз показывали, как это происходит. А еще жертва должна душераздирающе орать… Не разжимая век, спешно затыкаю пальцами уши, чтобы и крика этого жуткого не слышать. Секунда, другая… интересно, когда уже можно будет открывать уши? Открывать глаза мне вообще не хотелось, я и в кино в такие моменты надолго зажмуриваюсь.

Чья-то крепкая рука взяла меня за запястье и резко вырвала палец из уха.

– Если боишься смотреть, как горят живые существа, зачем бросаешься огнем? – иронично произнес знакомый голос.

Только несколько слов он сказал в моем присутствии в тот памятный вечер, но никогда я не спутаю этот низкий, рычащий голос ни с каким другим. И все, что маг тогда говорил, тоже прекрасно помню, как и его небрежное ковыряние дорогого для меня предмета.

– Чтобы тебя убить, – ясно понимая, на что иду, объявляю врагу, решительно распахивая глаза.

Смерти нужно смотреть в лицо, где-то я это слышала.

– Смелое заявление, – с насмешливой поощрительностью кивнул маг, спокойно проходя к столу и по-хозяйски усаживаясь на скамейку.

– Она хорошшшая… – прошипело за спиной, и я невольно оглянулась.