Ученица ведьмы

Всего-то? Я послушно прикрыла глаза и в наступившей мертвой тишине некоторое время терпеливо ждала, когда мне разрешат их открыть. А потом вспомнила, что могу смотреть сквозь веки внутренним зрением, и попыталась себя настроить. Почему-то вышло не сразу, а когда получилось, я даже растерялась от изумления. Вокруг меня мягко гасли зеленоватые всполохи, а прямо перед лицом цвело белое пламя.

«Что происходит?» – попыталась выкрикнуть я, но язык отчего-то не послушался. Запаниковав всерьез, почти успеваю распахнуть глаза, но в этот момент меня подхватил невесть откуда взявшийся смерч и, закружив до тошноты, до боли в висках, потащил куда-то в темноту.

Глава тринадцатая День тринадцатый, самый страшный

Все было неправильным. И совершенно не таким, как всегда. Еще не проснувшись окончательно и даже не открыв глаза, я уже чувствовала, что все вокруг стало чужим, незнакомым и необъяснимым. Хотелось сосредоточиться, задуматься о происходящем, понять, что случилось… но мысли бродили в голове бесцельно и неприкаянно, как вырвавшиеся зимой на свободу козы. Вроде все то же самое, но нигде нет ни клочка травки, ни ветки с листочками. А все многоцветье мира безжалостно урезано всего до двух цветов, черного и белого, и последний явно доминирует. И свистит в пустом поле бесконечная студеная пурга, забивая промерзлые белые крошки в шерсть до самой кожи.

«Нет, Катька, не раскисай», – одергиваю себя, пытаясь собрать вялые мысли в мало-мальски связную кучку. Нужно что-то вспомнить, что-то очень важное, я это определенно знала… но никак не могу найти в путанице рассуждений. Со мной часто бывает: увижу по телику актера или шоумена, и ведь знаю назубок, и как зовут, и на ком женат, и фамилию сто раз раньше называла, а в этот момент не могу. Путается в уме что-то похожее, вот точно знаю, не оно, но отделаться никак не получается. Есть, конечно, на такой случай один смешной, но верный способ: нужно вдумчиво повторять таблицу умножения, начиная с единицы, меня ему еще в первом классе мама научила.

А кстати, про маму… чем там у Сирени проблемы с сыном закончились? Мне почему-то плохо конец процедуры запомнился, вроде она помочь просила и я даже подошла к саркофагу…

От нахлынувшего воспоминания об уносящем меня смерче в голове снова закружилось, и сразу возникло страшное подозрение. Неужели меня еще раз затащило в дыру между мирами, как в то несчастливое утро? И если так, то куда же выкинуло в этот раз? Я заторопилась, попыталась открыть глаза, осмотреться, но почему-то никак не получалось. Вначале такое осторожное и неуверенное, но навязчивое предположение, что со мной стряслось что-то очень скверное, крепло с каждой минутой.

«Да что за напасть!» – расстроилась я и протянула руку потрогать, что там у меня с лицом. Но рука почему-то не протянулась, как я ею ни дергала. У меня вообще было чувство, что руки меня не слушаются. Словно отсохли. И одна, и вторая. Тогда я попыталась шевельнуть ногами. Вначале ничего не происходило, но после отчаянной третьей попытки возникло ощущение движения. И в тот же момент оттуда, где были ноги, донеслись странный скрежет и глухое шарканье. И эти неправильные, невозможные звуки расстроили меня просто до отчаяния.

Нет, это слуховая галлюцинация… или совпадение. Чем бы я могла так скрести, если хожу в мягких сапожках?

Но на всякий случай стоит проверить. Я резко дернула ногой – скрежет повторился. Дернула два раза подряд, неприятный лязг повторился два раза. Еще минуты две я повторяла свои опыты, пока окончательно не убедилась, что ошибки быть не может. Однако паниковать не стала, попытавшись найти происходящему логичное объяснение.

Несколько минут я терпеливо обдумывала разные предположения, пока с досадой не признала – слишком мало еще у меня фактов, чтобы делать какие-то выводы. Зато обнаружила, что постепенно начинаю соображать все четче, и, порадовавшись этому обстоятельству, тут же сама себе выдала задание. Придумать способ проверить, что с глазами. И скоро выяснилось, что изобретать ничего не нужно, достаточно напрячь память.

Была у нас в интернате одна девочка, такая гибкая, что могла пальцами ноги почесать себе голову. И все мы, глядя на нее, тоже пытались научиться, почему-то тогда это казалось очень нужным умением. Вот и я тренировалась, и хотя особых успехов не достигла, но все же кое-что могу. Привычно изогнувшись, пытаюсь дотянуться ногой до лица… и вдруг с изумлением обнаружила, что не лежу на постели, как считала до этого мгновения, а сижу на корточках. Именно такие ощущения вдруг возникли у меня, а затем я почувствовала и твердый пол под босыми ногами, и руки, вытянутые вперед и в стороны и к чему-то привязанные.

Легкая паника, охватившая меня в этот миг, стремительно вырастала в истерику, и пришлось приказать себе не распускать нюни. Истерика это именно то состояние, какого не следовало допускать ни в коем случае. Уж это-то я выучила на всю жизнь.