Ученица ведьмы

А на новом месте все начнется сначала, вот уж эту простую истину я успела понять. Но главное даже не это. И не техническая сторона побега, который я пока даже представить не могу. А две совершенно неразрешимые проблемы, которые держат меня крепче цепей. И первая – это, как ни обидно, новый князь. Вот на роду мне написано, что ли, страдать по вине особ княжеского рода?

Но так уж все сложилось за последние несколько часов, что бросить его я не смогу. Впервые за свою жизнь в полной мере испытав на собственной шкуре знаменитое изречение Сент-Экзюпери, что мы в ответе за тех, кого приручили. Нет, дело не в ответе, как-то не так это звучит, как я чувствую. Скорее в беспокойстве, в совести, в волнении. Отвечать можно перед чужими, а для себя ответы не нужны. Нужно только знать, что твои действия не навредят и не обидят и не будет потом больно и стыдно смотреть в поверившие тебе глаза.

Но кроме Эри есть еще одна причина, по которой я никуда не уйду, как бы ни рвалась прочь душа. Банальная и недоступная, запертая вместе со смертельным заклинанием в сером бесформенном коконе саркофага с остановленным временем. И зря Байтарз что-то говорил мне сейчас про свободное тело, это не для меня. Каким бы оно ни было замечательно красивым, высоким или способным, но бросить свое, родное, которому ведьмы обещали вернуть косу природного цвета, а сама я хотела бы оставить поправленное лицо… Нет, никогда не смогу.

– Кэт, что ты молчишь? – начинает беспокоиться маг, и в его непроницаемо черных глазах я вижу отблеск беспокойства и почему-то сострадания. – Если ты мне не веришь или думаешь, будто я собираюсь сделать тебя рабыней либо запереть в замке, обещаю, ничего такого не будет. Ты станешь совершенно свободным человеком. Деньгами и жильем я тебя обеспечу и устроиться помогу. Мы, демоны, добро хорошо помним, и того, что я тебе жизнью обязан, никогда не забуду. Ведь если бы не ты, ее фокус с полом мог немного опоздать. Ну, решайся.

Я слушала и пыталась для себя понять, действительно Байтарз говорит правду или нет. И получалось, что он вполне мог и солгать, особенно если вспомнить слова Сирени про любовь демонов к интригам и выгоде. А если поразмыслить еще, сам же и сказал, что сидеть здесь пять лет не собирается. И что-то про дополнительную награду, обещанную Сиренью. А если предположить, что она обещала эту плату не за просто так? И что наш побег – это ее идея? Вот тогда все выходит очень правдоподобно, и сбежать нам не только удастся, а еще и помогут. Ведь не в первый раз ей такие интриги придумывать. А сыну скажет, что демон сделал мне очень выгодное предложение, да оно и вправду шикарное – не мучиться пять лет в теле безобразного монстра, а жить в нормальном человеческом. И сломленный мальчишка потеряет последнюю надежду на хоть чье-то понимание и помощь, а ведьма получит неограниченную власть.

Хотя в такую подлость мне очень не хочется верить, но шанс, что все повернется именно так, довольно велик. А еще выше другой – что, переселив меня в новое тело, демон забудет про свои обещания. И никаких доказательств, что он их давал, у меня не будет, ведь для ритуала переноса требуется полнейшее доверие и покорность. Значит, и размышлять не о чем.

– Никкутта я не ппойтту.

– Кэт, ты хорошо подумала?

– Ттта. Уххотти.

– Я уйду, но у тебя есть время до завтрашнего утра. Если все-таки передумаешь, сломай вот этот гвоздь, с твоими клешнями это будет нетрудно, – кладет маг на стол обычный для этого мира кованый штырек и, оскорбленно сверкнув глазами, решительно выходит из комнаты.

– Кде ты пппыл? – Похоже, мой вопрос совершенно не напряг появившегося в дверях охранника.

– Стоял за дверью.

– А ппочему ппуссстил тттемона?

– Я его не впускал. Он сам вошел. Еще до нашего возвращения.

– Ппочему не прокккнал?

– Ты же не приказывала.

«Странный у меня, однако, охранник, совершенно спокойно наблюдает, как по моей комнате расхаживает посторонний, хотя получил от князя четкий приказ никого чужого не пускать», – пытаюсь насмешливо фыркнуть я и, когда это не выходит, подозрительно всматриваюсь в гольда, заметил или нет мое усилие? Похоже, нет. Хотя огромные глаза странно косят в какой-то непонятной мне гримасе. Словно указывая куда-то ему за спину. Но там ничего нет! Только пара стульев по бокам огромного платяного шкафа.

Что, в шкафу? Щас посмотрю.

Да нет тут никого, и одежды тоже нет. Висит на крючке чей-то забытый поясок, и больше ничего, кроме пыли. Похоже, во дворце Роула не одна Биша не любила воевать с пылью.

– Делссс… – начала было я фразу о непонятных выходках некоторых гольдских воинов, но, увидев его гримасу, в которой досада, тревога и возмущение смешались в невообразимый коктейль, продолжила совсем не так, как собиралась: – Скашши, штоп ппыль упппрали.

– Обязательно скажу, – вздохнул с облегчением гольд и, многозначительно вытаращив и так огромные глаза, заговорщицки предложил: – А ты не хочешь, пока будут убирать, погулять по парку? Чтобы пыль так не раздражала.