Ученица Велеса (СИ)

Несколько дней с девушкой по Лотошникам шастали, спали в одной постели. Несколько ночей к ряду просыпался от её крика. Гладил по волосам, чтобы успокоить. Она в моих руках затихала, прижималась ко мне. У какого мужчины не возникнет определённых желаний в такой ситуации? Тем более она невероятно красивая. Одёргивал себя, убеждал, что это всё дурь. Что Веля ко мне относится по-прежнему, и я её могу напугать, если вдруг с поцелуями полезу. Тем более думал, что это гормоны во мне говорят. Вставал ночью, шёл в ванную, стоял под холодным душем. Я же не животное какое, чтобы не смочь погасить своих плотских порывов.

Веля придёт в себя, и у нас станет всё по-прежнему, а если я не сдержусь, то это будет предательством и может испортить наши отношения. Но, Боги, как же мне хотелось её поцеловать! Хотя бы просто поцеловать. Эта мысль стала какой-то навязчивой. Честно сказать, слинял домой с облегчением. Думал, не буду её видеть, и меня попустит. А там такой разговор с сестрой. Веля суженая моя. Предназначенная мне небесами. Это знание окончательно всё в душе перевернуло. Появился страх, что девушка не ответит мне взаимностью. Решил одно: буду добиваться. Если понадобиться, чтобы она другими глазами на меня посмотрела, то расскажу ей всё. Хотя и не должен. По задумке Велеса, каждый из нас должен самостоятельно прийти к судьбоносному решению. Для этого он меня и поселил в своём доме рядом с ней, для этого заставил нас вместе работать. Хитрец!

Мог ведь Ладку к Веле отправить. Они подружки. Поговорили бы по девичьи. Лада сумела бы Велю вытащить из ямы отчаяния, подобрала бы нужные слова. Но Бог отправил на помощь меня.

А позавчера я понял, что Веля изменила ко мне своё отношение. Она такие взгляды кидала, когда из ванной вышел, что меня жаром окатило. Но опять побоялся спугнуть. Стоял, прислушивался к её касаниям. Могла ведь просто мазью намазать и всё, но её пальцы по моей шее затем прошлись. Легко, невесомо. А затем она издала рваный вздох и натурально сбежала. Я всё понял, но всё же решил ещё немного подождать. По сути, Сергей её изнасиловал. Она рассказала об этом вскользь, но всё было предельно ясно. Возможно, Велин побег от меня связан именно с этим. Она просто боится интимных отношений с мужчиной.

Но всё-таки не смог устоять, когда увидел на Велиных губах взбитые сливки. В мозгах помутилось, и я поддался порыву. Не ожидал подобной отдачи от неё. Такая хрупкая, тоненькая… Кожа белая и будто изнутри светится. Бабочка или снежинка. Тронь неосторожно и навредишь. Как можно проявлять грубость с такой девушкой? Её хочется касаться предельно осторожно, нежно, как будто гладишь лепесток цветка. И пахнет от Вели цветами. Медовыми, летними, пьянящими. Шёлковый водопад волос по спине рассыпается, ещё сильнее оттеняя белизну кожи. Зарываюсь в них пальцами, целую прядки, подрагивающие веки, плечики, грудь, запястья. Она стонет нежно и выгибается, стремясь теснее ко мне прижаться.

— Моя маленькая. Никому не отдам. Никому не позволю боль причинить. Люблю тебя, моя Веля.

Знаю, что девушка очень переживает по поводу дочери. Что она не моя. Но это всё глупости. Если любишь женщину, то и ребёнка воспринимаешь, как неотъемлемую её часть. Я уже начинаю воспринимать Лесю своей. И она моя, чёрт возьми! Эта тварь не заслуживает такого подарка и права называться отцом! Где бы, его не носило, лучше ему не появляться в нашей жизни. Сжимаю кулаки в безмолвной злобе.

Так, в своих мыслях и добираюсь до деревни. Сразу иду разыскивать Мишку. Пацан дома. Встречает меня радостной улыбкой.

— Это не моя мамка! — шепчет доверительно. Сегодня утром приходил дядя Саша и сказал, что во дворе собачонка чёрная крутилась. Он её и поймал, как я сказал. А потом прибегал дядя Гриша и сказал, что у него жена пропала. Проснулся, а её дома нет. Не бывает таких совпадений!

— Понятно. Где мужики?

— Оба у дяди Саши дома.

— Веди, — улыбаюсь.

Мужики выглядят перепуганными. Такие здоровенные сельские работяги, а в глазах страх.

— Там она, — махает рукой Александр, ведя в летнюю кухню. — В доме побоялся держать.

Посреди комнаты вижу большой металлический таз, придавленный наковальней. Оттуда доносится жалобный скулёж.

— А если бы задохнулась? — смотрю на таз, не решаясь выпускать собаку.

— Я что, дурной совсем? Там дырка есть с другой стороны.

— А-а-а. Ладно, приступим. Возможно, помощь ваша понадобится.

Мужики переглядываются. Видно, что их оторопь берёт, но стараются храбриться и виду не подавать. Выгоняю Мишку на улицу. Пацан крайне разочарован. Но тут дело посерьёзней шуликунов. Некогда ещё и на него отвлекаться. Снимаем с мужиками наковальню, по моему знаку они скидывают таз, а я тут же на собаку металлическую цепь накидываю. Шепчу слова заклинания, и перед нами вместо чёрной мохнатой шавки горбатая старуха появляется. Шипит, плюётся, руки сморщенные ко мне тянет. Мужики истово крестятся. Ну да — ну да.

— Пусти, — шипит гадина, пытаясь меня за грудки схватить.

— Ещё чего, — пытаюсь спокойно говорить, но внутри трясёт всего.