«Ученые» с большой дороги 2

Между тем, серьезные профессиональные медики по поводу народной медицины настроены весьма скептически. Приведем здесь мнение нейрохирурга, профессора Э. Карделя: «…аналогичное словосочетание в отношении других наук (например, “народная физика”) выглядело бы просто нелепо. Несомненно, многовековой опыт накопил ряд общедоступных и полезных мер. Но если говорить о серьезных проблемах, не решенных еще полностью научной медициной, то надеяться их решить дедовскими способами, увы, нет оснований».

А что такое защита психосферы? Неясно. Насколько известно автору, по биоэтике разрабатывается совершенно отдельный законопроект. Смысл его состоит в том, что всякая экономическая и социальная политика правительства обязана способствовать улучшению физического и духовного здоровья народа. В связи с этим законопроект предусматривает недопустимость оккультно-мистических и религиозных методов лечения людей. Что ж, за такой законопроект можно голосовать двумя руками. Однако, как уже отмечалось, все это лишь бегло обозначено в скобках. Явления же, ради которых появился рассматриваемый документ, зафиксированы в 21 пункте, перечисление которых занимает свыше двух страниц. Биоэтики среди них нет.

Реальность многих явлений, внесенных в документ, явно находится под большим вопросом, что вынуждены признать даже сами авторы текста. “Известно, что различные научные школы неоднозначно относятся к энергоинформационному обмену…” Тем не менее в дальнейшем всякие сомнения быстро отметаются.

“Использование явлений энергоинформационного обмена в хозяйственной и иной деятельности относится к категории высоких технологий и способно обеспечить экологически чистую продукцию с высоким качеством потребительских свойств. Этим в том числе объясняется расширяющееся применение энергоинформационных технологий. Наиболее заметных достижений удалось к настоящему времени добиться в областях…” Далее приводится список из 15 пунктов. Первые места в этом списке занимают: прогнозирование чрезвычайных ситуаций; поисковые работы при спасательных операциях, в геологоразведке, следственной работе, в археологии, в том числе архитектурной. По-моему, авторы текста желаемое выдают за действительное. Серьезных научно установленных фактов, свидетельствующих об успехах, в указанных областях не существует.

Послушаем, что говорит по этому поводу глава Министерства по чрезвычайным ситуациям Сергей Шойгу. «Мы создали целую лабораторию, где принимаем всю их (экстрасенсов. — Э.К.) информацию, оцениваем, анализируем. Но самое печальное, что настоящих экстрасенсов мало. В основном это фантазеры. В 1996–1997 гг. вероятность их “попадания” составляла от 5 до 7 %». Создается впечатление, что отнюдь не по инициативе С. Шойгу возникла эта лаборатория. Во всяком случае, о деятельности экстрасенсов министр отзывается крайне неодобрительно. К примеру, их эффективность после землетрясения в Нефтегорске он характеризует так: “Они внесли только сумятицу в работу спасателей”. Могу добавить, что его скромная оценка эффективности экстрасенсов в 5–7% чрезмерно завышена. Вспомним хотя бы поиски пропавшего под Хабаровском в декабре 1995 г. пассажирского самолета. 127(!) экстрасенсов, две недели поисков! И что же? Обломки самолета нашли в течение нескольких часов после того, как проанализировали показания локаторов системы ПВО. Так что 5–7% — слишком высокая для них оценка. Точнее было бы оценить эффективность экстрасенсов строгим нулем. Но, похоже, Министерству по чрезвычайным ситуациям приходится оглядываться на военных, где экстрасенсы давно мозги пудрят, да и на Администрацию Президента приходится посматривать. Генерал Г. Рогозин ушел, но дело его живет.