«Ученые» с большой дороги 2

С.К. Это задача правоохранительных органов, а не ученых. Есть такая вещь, о которой мне хотелось бы сказать. Есть одиночки-изобретатели, о которых Вы уже сказали. Они по существу, безвредны, если так можно выразиться. Они, как мыши, но на то и мыши, чтобы коты не дремали. И ученые коты должны за ними охотиться. Но не в этом счастье. Не в этом главная задача. А вот гораздо серьезнее то, о чем Вы говорили, когда эти представления превращаются в огромную систему, которая поддерживается за счет денег, казенных денег. В этом случае подрывается вера в способность аппарата управлять этими деньгами, а во-вторых, общество терпит подобного рода расходы с очень серьезными последствиями для всех нас. Подрывается вера в науку, подрывается вера в разумные знания.

Э.К. Сергей Петрович, я уже упоминал, что в письме президенту говорится о научной экспертизе. Если будет введена научная экспертиза, всё это исчезнет.

С.К. А кому верить в экспертизе? Они ведь тоже найдут своих экспертов.

Э.К. Я сомневаюсь. Механизм отбора экспертов это отдельная тема. Можно набрать честных людей. У нас их достаточно много в стране. Не коррумпированных и честных. Но к этому примыкает еще одна проблема. Есть у нас в стране патентное бюро. Оно выдает патенты на что хотите. Любая глупость может быть запатентована, если она высказана впервые. Вечные двигатели патентуют.

С.К. Я знаю. И у нас, и в Америке вы не обязательно должны показывать работоспособность того, что вы патентуете.

Э.К. Мне кажется, что это вопрос научной экспертизы…

С.К. или культуры.

Э.К. Согласен. Нельзя захламлять патентное ведомство патентами ничего общего с действительностью не имеющими.

С.К. В этом году Нобелевскую премию дали за магнитную томографию. Есть документальные подтверждения о том, что задолго до публикаций американских работ один ленинградский радиофизик предложил идею томографии, которая была зарублена нашими экспертами.

Э.К. Ну что я могу поделать? В семье не без урода. Бывает, наверно, такое. Но страшнее обратное, когда патенты выдаются на несуществующие вещи. То, о чем Вы говорите, это единичный случай. Наверное, такое случается. В конце концов, если он здесь не сумел получить патент, он мог попытаться сделать это за границей.

С.К. Но тогда это было невозможно.

Э.К. Это старая история?

С Ж. Да, он работал в каком-то военном институте.

Э.К. Тогда он пытался брать, наверно, закрытый патент? Но в таком случае ни о какой Нобелевской премии нечего говорить. Что же касается экспертов, то по закрытым работам их имена не известны. Так что спросить не с кого.

С.К. Наверно. Я не помню детали этого дела. Хорошо. Но теперь есть вот еще какой вопрос. Мы возвращаемся к теме ответственности. Вы говорите об ответственности экспертов, что они должны быть профессионально честными, открытыми.

Э.К. Я бы сказал, что должна быть всеобщая ответственность, почему только экспертов.

С.К. Нет, я начал с экспертов. Вы говорили о средствах массовой информации. Давайте вернемся к этому. Можно ли через общедоступную печать разрешать проблемы, стоящие перед фундаментальной наукой? Раньше было такое утверждение: в спорах рождается истина. Насколько это справедливо в сегодняшних условиях?