"Ученые" с большой дороги-3

Коротко на этот, им же поставленный, вопрос автор заметок ответил бы так: академика Эдуарда Павловича Круглякова боятся, опасаются или просто осторожно относятся к нему те, кто не любит ясных, простых истин, на которых держится все материальное и даже нематериальное, несмотря на бесконечную сложность всего сущего.

Это парадокс с двойным “дном”: первое — человеческая мысль, сама по себе крайне путаная и витиеватая, должна опираться в конце концов на какую-то определенность, выраженную хотя бы в виде формул и законов. И есть люди, которые прямо следуют этим законам, даже открывают новые, но они достаточно устойчивы в этом мире, потому что понимают и признают: одно непременно зависит от другого, третьего и т. д.

Но есть другие люди, которые вроде бы и признают правоту первых, но одним это скучно по причине их художественной одаренности, другие считают, что жить по правде не просто скучно, но и хлопотно, да и не разбогатеешь. Есть еще третьи, четвертые, пятые…

Один известный в Новосибирске доктор технических наук сказал мне как-то: “Несмотря на все плюсы огромной работы комиссии по борьбе с лженаукой, Кругляков мыслит и действует, как некогда отдел науки обкома КПСС: вот это белое — значит, можно и хорошо, а вот это совсем наоборот…”.

Недавно другой профессор, уже “родной”, академгород-ковский, даже опубликовал статью, где пытался доказать, что однозначность той или иной теории совсем не обязательно является конечной научной истиной. Что, впрочем, общеизвестно. Эдуард Павлович немедленно отреагировал, и была напечатана его статья, где он вроде бы камня на камне не оставил от умопостроений своего оппонента. Не знаю, как у других, но во мне живет ощущение, что это не единственный человек, который решил поспорить не просто с известным ученым, а с некой системой взглядов, нуждающихся, по его мнению, в “коррекции”.

Но нас уже давно интересует другой аспект этой проблемы. То, что шарлатанов тьма, и, несмотря на борьбу с ними не только ученых, но и правоохранительных органов, количество их только увеличивается, — это факт. И сущность шарлатанов нас тоже мало интересует, как бы они поизящнее, с помощью книг, газет, эфира ни “упаковывались”. И место шарлатану если не в тюрьме (это уж крайний случай, как с Грабовым), то где-нибудь желательно подальше от нормального общества. (Насколько мы “нормальны” сейчас вообще, это другой вопрос).

Но без общества, то есть без нас с вами, проходимцы не могут. Стимулов нет. Обман устроен как паразит: ему нужно от кого-то питаться. И мы, все вместе, в огромном количестве позволяем нас дурачить и сосать из нас кровь. Вот вопрос: почему позволяем?

ПОТОМУ ЧТО МЫ ПРОСТО ЛЮДИ

Любой человек предрасположен хоть к какой-то доле мистики. У меня, например, есть друг, прекрасный инженер, он верит в барабашек. (Нет возможности тратить время и бумагу на разъяснения терминов.) Большое искусство тоже не чурается мистического. Правда, в одном случае, как у Гоголя, мистика — лишь художественное средство для выражения своего внутреннего мира. Но нередко она становится чуть ли не самоцелью. При этом нередко сам художник, как гениальный Тарковский, верит в предначертанное. И вот этот душевный позыв лженаука использует в полную силу.

Ну как могут хорошо относиться к Круглякову Грабовой и К, если во многом благодаря упорной разоблачительной работе именно этого ученого другой “ученый” оказался на нарах?

А уж что касается души человеческой в критической ситуации, тут вообще полный морок, то есть мрак: она настолько таинственна (и это действительно так), что тяжело и безнадежно заболевшие люди с докторскими научными степенями едут к шаманам: а вдруг? Чем черт не шутит! Вот именно — черт…

Дернула однажды нелегкая и автора этих строк опубликовать ироничное интервью с одной “целительницей”, которая прогорела, как я позже узнал, на крупной торговле мясом и начала умело чеканить деньгу на другом “монетном дворе” и “лечить” ото всего сразу. Несмотря на явно насмешливый тон беседы, на журналиста посыпались десятки телефонных звонков: нет, мы тоже все понимаем, но вы адресок или телефончик дайте!

Прости меня, Господи, но позвонил и один тяжело больной уважаемый мною коллега из “стариков”. Он, разумеется, просил адресок для какой-то родственницы. Царство ему Небесное!

ТЁМЕН НАРОД?