Ученые скрывают? Мифы XXI века

«Авторы статьи провели исследование методически правильно, но его результаты никак не опровергают утверждения Солецки 1975 года. Тогда, насколько я понимаю, были найдены целые пыльники с большим количеством кластеризированной пыльцы, по 100 зерен. Пчелы столько не унесут!»

Так пчелы или люди? А может, все-таки песчанки? Не будем торопиться и отбирать у неандертальца цветы мальвы. Они так идут к его глазам! Я уверен, что рано или поздно в этом сложном вопросе будет поставлена точка. Однако независимо от того, к какому консенсусу придут специалисты, цветам из Шанидара найдется место в художественных произведениях и научно-популярном кино. Массовые стереотипы инертны, а погребальный венок на могилке каменного века греет душу домохозяйкам, журналистам, учителям, преподавателям вузов и даже некоторым археологам.

Неандертальцы играли на флейтах!

И еще одна тема, которая касается имиджа европейских троглодитов. Неандертальская музыка. Камнем преткновения в этом вопросе стала знаменитая «костяная флейта» из пещеры Дивье Бабе в Словении.

Пресловутый артефакт – бедренная кость детеныша пещерного медведя – был найден в 1995 году в слое номер 8, среди прочих медвежьих останков. Авторы находки утверждали, что слой мустьерский (неандертальский). Почему столько внимания привлекла какая-то косточка? Все из-за двух округлых отверстий, зияющих на ее трубчатой части. С обоих концов кость обломана, и на ее краях при некоторой доле фантазии можно углядеть полукруглые остатки еще двух разрушенных дырок! А в разломе с обратной стороны есть смутный намек на пятое отверстие. Возможно, когда кость была целой, четыре дырочки на одной ее стороне образовывали прямую линию (под пальцы руки!), а пятая с другой стороны находилась прямо под большим пальцем. Ну что это, если не флейта?

Словенский археолог Иван Турк именно так и описал данную находку, а в 1997 году даже посвятил ей монографию «Мустьерская "костяная флейта" и другие находки из пещеры Дивье Бабе I в Словении»{282}. С легкой руки Турка «флейта» стала одним из ключевых экспонатов Национального музея Словении. В 1997 году американский музыковед Роберт Финк по фотографии изготовил свою реконструкцию флейты из Дивье Бабе I, и… «волосы на моем затылке встали дыбом, когда я услышал, что неандертальский лад звучит эквивалентно до, ре, ми, фа – четырем нотам, открывающим ирландскую балладу „О, Дэнни, мальчик, трубы, трубы зовут“», – писал впоследствии Финк{283}.

Позже сам Турк заметил, что реконструкция Финка вряд ли верна, поскольку получился длинный инструмент, а бедренная кость медвежонка коротенькая. Финк ответил, что флейта могла быть составной (!) из двух костей. Я почему-то представил себе неандертальца, отвинчивающего от своей костяной флейты латунный мундштук.

Оригинально мыслившие музыканты стали упражняться в игре на «древнейшем музыкальном инструменте» (вы можете найти многочисленные ролики, запечатлевшие это действо, на YouTube). Флейта попала на телеэкран и в кинематограф. В уже упоминавшемся фильме «Последний неандерталец» мы видим главного героя – флейтиста, который исполняет на здоровенном костяном инструменте печальные мелодии.

Тут научно-популярная лирика заканчивается и начинается археологическая проза. Практически сразу же историю с неандертальской дудочкой специалисты раскритиковали в пух и прах.

Скептики из числа археологов припомнили, сколько раз за последние 100 лет древние кости с дырочками объявлялись «музыкальными инструментами» или «свистками». Но всякий раз этим отверстиям находилось естественное объяснение. Что могло оставить такие следы на костях? Элементарно, Ватсон! Зубы плотоядных животных. Кости с отверстиями давно не удивляют археологов, и специалисты даже научились распознавать почерк волка, гиены, леопарда или того же пещерного медведя.