Ученые скрывают? Мифы XXI века

По мнению обывателя, наивные историки не в состоянии отличить исторический документ от художественного вымысла. Если так, то объективная реконструкция прошлого едва ли возможна. Однако история – не единственная наука, которая имеет дело с давно минувшими эпохами. Палеонтология, геология и астрономия описывают процессы, происходившие миллионы, а то и миллиарды лет назад. Если уж мы доверяем реконструкциям динозавров, то почему отказываем историкам в способности восстановить события, происходившие, по геологическим меркам, вчера?

Да, объект исторического исследования специфичен, однако историки препарируют его не так, как им хочется, а по всем правилам науки.

Историк Марк Блок в книге «Апология истории»{95} цитирует одного дворянина XI века, ввязавшегося в тяжбу с монахами. Когда монахи пустили в ход документальные свидетельства, этот спорщик якобы сказал: «Имея чернила, кто угодно может написать что угодно». Таким образом, бытовой скептицизм имеет как минимум тысячелетнюю историю. Однако на нем одном далеко не уедешь.

Разумеется, верить всему, о чем написано в источниках, никто не собирается. Специалист понимает, что, скорее всего, в источнике достоверные сведения смешаны с вымыслом. Задача историка – отделить одно от другого.

За столетия сформировалась отдельная научная дисциплина – источниковедение. Известный советский и российский археолог Лев Клейн описывает{96} процедуры, которым подвергается любой попавший в руки историков документ, будь то мемуары, письмо или царский указ.

В первую очередь проводится экспертиза подлинности. Тут есть свои специалисты по шрифтам, почерку, печатям, материалам. Скажем, в российском документе, написанном до Октябрьской революции, должны использоваться «яти» и другие буквы, которые перестали употребляться после реформы орфографии 1917 года.

Подлинность пресловутой Велесовой книги сразу вызывает сомнения, поскольку она начертана на тонких деревянных дощечках. Это крайне нетипично для древнерусского документа, которому подошли бы иные материалы – береста или восковые таблички (ряд интересных примеров см. также в статье историка Константина Асмолова «Краткий курс источниковедения для "чайников"»{97}).

Лингвисты анализируют текст документа на соответствие языковым нормам своего времени. Историки проверяют и имена исторических лиц, и географические названия, и аббревиатуры. Скажем, ВЧК[10] в 1922 году была упразднена с передачей полномочий Главному политическому управлению. Город Донецк до 1923 года назывался Юзовка, а с 1924 по 1961 год – Сталино.

На помощь историкам приходят естественно-научные методы. Радиоуглеродный анализ показывает примерный возраст материала. Под микроскопом можно разглядеть улики, выдающие умелого фальсификатора. В своей первой книге я писал о следах современного графитового карандаша на ткани, в которую завернули «мумию дочери персидского царя» (якобы V век до нашей эры; как оказалось, конец XX века){98}.

Недостающие части документа по возможности восстанавливаются. Затем текст переводят на современный язык. После этого пора приступить к анализу содержания.

Историки прекрасно понимают: беспристрастных авторов, равнодушно и отстраненно фиксирующих современные им события, не существует. Даже видеокамера имеет свой угол зрения! Оценка значения исторического документа возможна только после того, как мы разберемся, где, когда, при каких обстоятельствах и в каком контексте он был составлен.

На какого заказчика работал автор? С кем был солидарен? Кому симпатизировал, на кого обижался? Какие задачи решал? Каковы были его политические и религиозные пристрастия, моральные установки? Что автор мог приукрасить, о чем умолчать?

Все это – детали, которые влияют на то, как автор текста представляет события, даже если непосредственно участвовал в них. «Врет, как очевидец» – старая поговорка, хорошо известная и следователям, и историкам. Но очевидец ли? Описывал ли автор собственные впечатления или пересказывал нечто с чужих слов? По горячим следам или через 30 лет? А может быть, три века спустя?

Читатель спросит: «Возможно ли при таком количестве искажающих факторов установить реальную картину хоть в каком-то приближении?» Да, возможно! Но только если у нас есть не один-единственный источник, а несколько, которые мы можем сопоставлять друг с другом. Это как расследование преступления: показания разных свидетелей должны совпасть. Самый простой пример: если есть два документа за авторством людей, принадлежащих к противоборствующим лагерям, то, вероятно, каждый из них будет «тянуть одеяло на себя», обелять своих соратников, превозносить их победы, а в противников кидаться грязью. Представьте, что при этом некие детали в обоих документах совпадают. Если так, то достоверность именно этих деталей должна быть весьма высока.