Училка недобитая (СИ)

— Маш, ужин готов, — Александр Игоревич замер на пороге, но его, кажется, не заметили. Он

удивлённо вскинул брови, а потом задумчиво улыбнулся и бесшумно вышел в коридор.

— Инга, — он обнял будущую жену, накрывающую на стол, — дети вроде нашли общий язык.

— Правда? Надеюсь, это у них не временное, — женщина прикрыла глаза. — Никите тяжело

пришлось.

— Я знаю, я никогда не злился на него. Он мой сын.

Может, Ник был не лучшим сыном и братом, да и вообще не лучшим человеком, но ему почему-то

захотелось дать шанс Кленову. Ради матери, если это сделает её счастливой.

Родители бросали тёплые, но удивлённые взгляды на ребят, увлечённо болтающих о какой-то

ерунде за ужином. Им давно стоило поговорить, просто поговорить. Нет, это не значило, что

Алишеров вдруг стал хорошим. Он просто любил свою мать, он не хотел, чтобы невинная девочка

пострадала из-за его разборок со Стасом и его выродками-дружками. Он хотел покоя для своей

семьи, даже если ещё не до конца смирился.

___

— Может, прогуляемся? — Маша заглянула к брату в комнату.

— Не поздно?

— Мне не пять лет, Никит, — она засмеялась.

— Как скажешь. Куда пойдём?

— Просто пройдёмся, ты не против?

— Нет, не против. Но ты расскажешь мне, где провела выходные.

— Идёт. Но ты должен пообещать, что не будешь ничему удивляться.

— Я постараюсь, — Ник прихватил толстовку и вышел за сестрой в коридор. — Мы пойдём

проветримся, — он заглянул в гостиную к родителям.

— Только не задерживайтесь, — Инга оторвалась от телевизора.

— И будьте осторожны, — по привычке добавил Кленов.

— Всё путём, предки, — махнув рукой, брюнет поторопил обувающуюся Машу: — Давай быстрее.

— Да всё я, всё.

Глава 12

— Чего так долго? — недовольный Антон плюхнулся на сиденье рядом с Савкиным.

— В магазин заезжал. Не с пустыми же руками идти, — Глеб кивнул на пакеты сзади. — Как учёба?

— Можно подумать, что тебя это волнует, — Тимошин скривился.

— А почему нет?

— Потому что.

— Красноречив, ничего не скажешь, — хмыкнув, студент двинулся в сторону больницы. — Аня в

порядке?

— Я слежу за ней?

— Уверен в этом.

— С какой стати? — блондин выжидающе смотрел на парня.

— Ты влюблён в неё.

— Да я её знаю несколько дней!

— И что? За эти несколько дней ты достаточно близко познакомился с ней. Но, — Савушка

покосился на пассажира, — не надейся познакомиться ещё ближе.

— Ревнуешь?

— Может быть.

— Ты, как собака на сене. Не можешь быть с ней сам, но и другим не позволяешь.

— Почему же не позволяю? Просто ты ей не пара.

— Это не тебе решать! — Антон нахмурился и сжал губы.

— В тебе нет ничего, что могло бы привлечь её. Подумаешь, мордашка симпатичная. И что?

— Пошёл ты.

— Опять приглашаешь?

— На хуй!

— О, в это далёкое эротическое путешествие я не готов отправиться, малыш, — Глеб улыбнулся. —

Не ерепенься, спрячь колючки, мелкий.

— Мудило.

— Сопляк.

До больницы они ехали в абсолютной тишине, каждый думал о своём. Савкин о неожиданно

появившемся сыне, о предстоящей встрече с его бабушкой, о том, что теперь ему остаётся ждать

результатов экспертизы. А Тимошин размышлял над словами шатена. Влюблён ли он? Вряд ли, но

Аня нравится ему, с этим не поспоришь. Нет шансов? Кто сказал такую глупость?

Михаил Андреевич, держа на руках Артёма, стоял возле входа. Он кивнул подошедшим парням, а

мальчик улыбнулся своей детской чистой улыбкой.

— Привет, мужик! — Антон потрепал его по волосам.

— Привет, — Глеб говорил мягко, будто боялся испугать ребёнка.

— Давайте быстрее, — мужчина уверенно вошёл внутрь.

Тамара Васильевна смотрела в окно, сидя на кровати. В отдельной палате было комфортнее, чище и

пахло свежестью, но одиночество давило.

— Добрый день, — в дверях показался Савкин-старший.

— Здравствуй, милок.

— Баба! — Артём завертелся, требуя, чтобы его спустили на пол, и бросился к старушке.

— Тёмочка, — сухая морщинистая ладонь легла на его голову.

— Я бы хотел познакомить вас кое с кем, — Михаил шире открыл дверь, пропуская вперёд Антона с

Глебом.

— Здравствуйте, — Тимошин улыбнулся. — Как вы себя чувствуете?

— Здравствуй, сынок. В порядке я, в порядке.

— Добрый день, — шатен неуверенно подошёл к постели больной. Женщине хватило одного

взгляда, чтобы понять, кто перед ней.

— Ну, здравствуй. Пришёл всё-таки.

— Да.

Когда Антон с Михаилом вышли из палаты, Глеб всё ещё оставался там. Он долго разговаривал со

старушкой, сидя на табурете возле её постели и поглаживая Артёма, стоящего рядом, по голове.

После разговора студенту даже немного легче стало, и появилась уверенность в том, что он обязан

быть рядом с этим маленьким мальчиком, попавшим в суету жизни не без его участия. В своём

отцовстве Савкин уже не сомневался, он чувствовал, кожей ощущал родство, но не мог объяснить

себе этих странных ощущений.

Артём не хотел уходить, но Тамара Васильевна снова сказала, что устала, и мальчик послушно

вышел за Глебом, постоянно оглядываясь на бабушку. Любовь детей самая чистая и искренняя. Они

ещё не умеют лицемерить и врать, даже притворяться может не каждый. Тёма был тем, кто не умел, его просто не научили этому искусству, которому его обучит сама жизнь когда-нибудь.