Училка недобитая (СИ)

невольно услышал ваш… эм... разговор на повышенных тонах. Собственно, я догадывался, но, признаюсь, удивлён, что у вас всё так быстро закрутилось. Хотя чего ожидать от современной

молодёжи? Эх, молодость…

— Я не хочу больше слышать что-то подобное, — шатен пристально посмотрел в глаза Антону. —

Не решай за других, Тош, не делай поспешных выводов и не думай слишком много, потому что тебе

это явно вредит.

— Да ну тебя! — буркнув, блондин чмокнул ребёнка в щёку и опустил на землю. — Оставьте нас

наедине, пожалуйста. Мы больше не будем орать.

Кивнув, Михаил отправил бычок в банку и, взяв на руки внука, скрылся за дверью.

— Савкин?

— Чего?

— Если ты попытаешься унизить меня, я убью тебя.

— И в мыслях не было.

— Если ты выставишь меня на посмешище, я убью тебя.

— И не думал!

— Если ты будешь обманывать меня с кем-то, я…

— Убьёшь меня. Я понял, — Глеб провёл пальцами по всё ещё красной щеке любовника. — Прости, Тош.

— Заслужил.

— Глупый...

— Савкин, не ври мне никогда, ладно? Я не баба, я справлюсь.

— Тоша, какой же ты идиот!

— Сам мудак!

Глава 30

Антон прижимал Глеба к стене прямо в прихожей, яростно впиваясь в его губы, когда в квартиру

студента настойчиво позвонили.

— Чёрт! — задыхаясь, облизал истерзанные губы Савкин и, сжав напоследок задницу своего

любовника ладонями, подошёл к двери. Открыв, он замер:

— Ты чего? — на пороге стояла растрёпанная Аня, держа в руках открытую бутылку коньяка, выпитого на добрую половину сосуда.

— Савушкаааа, пусти меня! — девушка пьяно хихикнула и ввалилась в коридор, повиснув на друге.

— О, привееееет! — она закивала головой, заметив Тимошина.

— Анна Сергеевна, что с вами?

— Всё отлииично!

— Бля, Нют, — шатен, отлепил от себя рыжую, — пойдём, я тебя в ванной в чувства приведу.

— М, потрёшь мне спииинку?

— Ты в говно, — заключил Глеб, подхватывая её на руки. — Потру, потру.

Антон сверкнул глазами, чуть сощурившись, и закусил нижнюю губу.

— Тош?

— Всё в порядке, — блондин скрылся в спальне.

— Блять.

— Реееевность, — с умным видом промычала Валеева, укусив Савкина в плечо.

— Нют! Твою мать, веди себя нормально! — отобрав у подруги бутылку и поставив на тумбочку, шатен понёс её в ванную.

— Буль-буль-буль.

— Заткнись уже!

— А ты меня лююююбишь?

— Люблю, идиотка.

— Савушкаааа, жениииись на мнеее!

— Пьянь!

Раздев Аню, парень осторожно поставил её на дно ванны, придерживая одной рукой, а другой

настраивая холодный душ. Для него это было нормальным и естественным, потому что не в первый

раз приходилось отрезвлять девушку подобным образом, да и стесняться наготы друг перед другом

они перестали уже после первой и единственной попытки переспать.

— Полотен… — Тимошин окаменел в дверях, расширив глаза и приоткрыв рот.

И сейчас его волновало не обнажённое тело красивой девушки, а то, что его любовник касается

этого тела.

— Тош! — Глеб загородил собой Валееву, отпустив её, и она тут же, потеряв опору, сползла вниз, смеясь и отплёвываясь от воды.

— Я позвоню, — бросив полотенце на машинку, старшеклассник развернулся, намереваясь выйти.

— Мелкий! — рванув вперёд, шатен крепко обнял его сзади и зашептал на ухо: — Тоша, не уходи!

Ничего ведь нет! Я не испытываю ничего, прикасаясь к ней и глядя на неё! Меня уже давно

перестали возбуждать женские прелести, мелкий.

— Отпусти.

— Тоша!

— Мне нужно домой.

— Не уходи.

— Убери руки, — голос блондина был спокоен, он держал эмоции, разрывающие его, внутри.

Хотелось надавать любовнику по роже, а потом завалить прямо на кафельный пол, сорвать одежду, оставляя на коже засосы и синяки от пальцев, и хорошенько трахнуть, чтобы он не мог больше и

подумать о ком-то другом. Но гордость не позволяла повести себя подобным образом.

— Ты злишься?

— Нет, мне всё равно.

— Не ври мне.

— Сав-вушк-ка, — Аня застучала зубами, насидевшись под холодной водой, — д-дай чт-то-ниб-

будь.

— Бля! — Глеб отпустил Тимошина и, схватив полотенце, бросился к подруге, выключая воду и

заворачивая дрожащую девушку в махровую ткань.

Чтобы не смущать пришедшую немного в себя практикантку, школьник вышел и, прислонившись

спиной к стене, сполз на пол, тяжело дыша. В груди бешено колотилось сердце, с непонятной болью, сжимаясь и постанывая. Что это? Отчаяние и злость, накатывающие при взгляде на то, как шатен

дотрагивается до Ани, заботливо и осторожно, как до чего-то хрупкого и драгоценного.

— Тош, — Савкин вынес трясущуюся Валееву в коридор, — что с тобой?

— Ничего, я поставлю чайник, ей нужно согреться, — поднявшись, Антон юркнул на кухню и

загремел посудой.

Вытерев девушку и выдав ей своё бельё, Глеб быстро пошёл на кухню, чтобы успокоить кипящего

старшеклассника.

— Мелкий, — он обнял его со спины, — между нами с Нюткой ничего нет и быть не может, ты же

знаешь.

— Мне всё равно.

— Тош?

— Плевать!

— А я не хочу, чтобы тебе плевать было! — рывком развернув Антона к себе, Савушка впился в его

губы на несколько секунд и отпрянул. — Ори, матерись, двинь мне, но не закрывайся! Не будь

бесчувственной куклой!

— Чувств тебе не хватает? — прорычал блондин, сузив глаза. — Эмоций хочешь? Правды?

— Да, мелкий. Вот так!