Учитель

— Бабка с дедкой. Эх, вы мои выдумщики, — сказал Александр Петрович и посмотрел на листок бумаги перед собой. — Не пишется. Никак не пишется. Небось надо стопочку коньячку пригубить. Может, тогда музы меня и посетят. А ну, пойду-ка с Пашкой муз погоняю.

Александр Петрович потянулся к выключателю. Лампа на столе мигнула и погасла. Поднявшись из-за стола, старик собрался посетить бар в зале. Вдруг что-то уткнулось ему в ногу.

— Шарик, — улыбнулся Александр Петрович, глянув на собаку у ног, радостно вилявшую хвостом. — Что мой дружок? И тебе коньячку налить?

Собака пуще прежнего завиляла хвостом и стала на задние лапы, положив передние на живот старика. Тот погладил собаку по голове, потрепал за ухом и опустил ее ноги на пол.

— Потом мы с тобой поиграем, мой дружочек.

Шарик посмотрел на хозяина добрыми, веселыми глазами пристально, словно спрашивая: а не обманешь?

Александр Петрович снова потрепал собаку за ухом и направился в зал.

Дверца бара скрипнула, когда Александр Петрович открыл ее. Несколько бутылок коньяка, вина и водки дружно глянули на него из полумрака бара. Выстроившись в ряд, они, словно приглашали его опробовать свое содержимое.

Александр Петрович какое-то время постоял в раздумье, решая какой бутылке коньяка отдать предпочтение, затем принял решение и потянулся к маленькой бутылочке «Закарпатского».

— Вот тебя дорогая мы и попробуем, — сказал он, и чуть было не выронил бутылку, когда новый приступ боли схватил желудок. Александр Петрович согнулся пополам и уставился глазами в пол.

— Боже, что же это такое? — едва не простонал Александр Петрович. — Будто ножом кто режет. Без жалости и сострадания.

К счастью Александра Петровича приступ прошел так же неожиданно, как и появился.

— Неужто попустило? — произнес Александр Петрович несколько минут спустя. — Точно попустило. Ну, и слава Богу.

Перехватив крепче бутылку, старик направился на кухню.

— Пашка, — с наигранной веселостью сказал он, оказавшись на кухне. — А ну-ка составь мне кампанию в этом мероприятии.

Александр Петрович подмигнул сыну и кивнул на бутылку «Закарпатского» в руке.

— Что ж тебе неймется, старый хрыч, — всплеснула руками Надежда Васильевна. Облако мучной пыли взметнулось вверх, заставив ее чихнуть.

— Правда, — улыбнулась Татьяна.

— Батя, — смутился Пашка. — А может давай уже до вечера подождем?

— А зачем до вечера ждать? — развел руками Александр Петрович. — У меня сегодня праздник. Так или не так?

Окинув взглядом собравшихся на кухне, он продолжил.

— А если так, то и командовать парадом буду я. Не обессудьте, но сегодня я имею на это полное право.

— Что с него возьмешь? — как-то уж слишком горестно произнесла Надежда Васильевна. — Но это только сегодня, — повысила она голос.

— Вот и хорошо, — улыбнулся Александр Петрович. — Так что Паш, составишь компанию старику?

— Ладно, бать. У тебя сегодня день рождение, а отказывать имениннику нехорошо. Немного, для разогрева перед главным торжеством, можно и принять. Ты не против, дорогая, — Павел посмотрел на жену.

— Нет, — ответила Татьяна, нарезая огурцы в салат. — Я сама бы даже немного пригубила.

— Танюша, да ты что?! — вновь всплеснула руками Надежда Васильевна. — Нам еще работать и работать.

— Мам, — вступился за жену Павел. — Праздник как-никак. Да и не напиваться мы же собрались. Слегка пригубим, и работа веселее пойдет, правда, бать? — Павел повернулся к отцу за поддержкой.

— О, как пойдет, — засмеялся Александр Петрович. — Побежит, как Шарик, когда увидит сучку во дворе.

Взрыв хохота сотряс кухню.

— Ну, Сашка ты даешь. Всегда скажешь что-то такое, что ноги отказываются держать, — сказала Надежда Васильевна, отсмеявшись.

Звонкий лай раздался в кухне. Шарик, увлеченный весельем других, и себе решил повеселиться.

— Шарик, что разлаялся? Иль сучки захотел? — спросил Александр Петрович. — С тебя хватит, и так целый двор детей имеешь.

Собака села на лапы и залаяла.

— Шарик, перестань, — послышался голос Надежды Васильевны.

— Да, что вы к нему прицепились, — сказал Павел. — Дайте ему полаять, у его хозяина юбилей.

— Хватит того, что я вам разрешила выпить, — сказала Надежда Васильевна. — Вы мне весь дом на ноги поставите из-за этого юбилея.

— Да что тебе, Надюш, не ймется? Чего ты сердишься? Или может тебе тоже стопочку налить? — предложил Александр Петрович, разливая коньяк по стопкам.

— Чур тебя, старый дурень, — воскликнула Надежда Васильевна. — Как не пила эту гадость, так и до смерти не выпью.

— Что, и сегодня даже не примешь? — Александр Петрович постарался придать лицу как можно больше разочарования. Получилось не очень, глаза продолжали радоваться, когда лицо кривилось.

— Ох, скорее бы это все закончилось, — вздохнула Надежда Васильевна и присела на стул. — Давай пейте и будем дальше работать. Скоро гости придут.

— Придут — подождут, — сказал Александр Петрович. — А у нас сейчас тоже мероприятие намечается.

— Ох, как ты мне уже с этими своими мероприятиями надоел, — покачала головой Надежда Васильевна. — Что ни день, то мероприятие. Так можно и совсем смероприятиться. Устала уже от тебя.