Учитель драмы

– Ты не понимаешь, – сказала я, распахнув дверь и позволив Симе заключить меня в жизнеутверждающие объятия, – я больше не могу сосредотачиваться на математике. Все, что мы делаем, заставляет меня думать о нем. Наши оценки в этом семестре зависят от трех экзаменов, и один я уже провалила.

Сима обнадеживающе напомнила мне:

– Еще два осталось.

– Подожди-ка, – сказала я, как будто бы внезапно встрепенувшись. – У нас же есть эти графические калькуляторы… – притворилась я, будто только что случайно о них вспомнила. – Перед каждым экзаменом мой учитель проверяет, нет ли там сохраненных формул.

– Да, и у нас то же самое, – сказала она, все еще не понимая, к чему я клоню.

– Ну, тогда, скажи-ка мне… Калькуляторы же работают на самом простом варианте Бейсика?

Она кивнула и пожала плечами. А потом, когда понимание ударило током, перепугалась чуть ли не до смерти. Я видела это выражение лица только один раз – когда она увидела, как грузовик сбил велосипедиста.

– Так что, – сказала я, – давай напишем программу, имитирующую функцию стирания памяти калькулятора. Только на самом деле стирать она ничего не будет.

Глава десять

– Теперь это официально! – сказала Мелани вечером, когда я подготавливала ягненка для карри (у Джанисы в тот день был выходной). – Виктор только что забронировал билеты, чтобы приехать домой на День труда!

Я улыбнулась, будто встретив лицом теплый ветер, и подумала, какими путями Виктор станет возвращать себе роль хозяина дома.

– Ой, слушай. Прости. Мне не надо было хвастаться. Что насчет Рэнди? Он скоро сможет приехать? – Она собиралась на встречу родительского комитета, надев при этом узкие джинсы и нанеся на лицо килограмм штукатурки.

Если бы я по-настоящему владела ситуацией, то я бы, конечно, почаще упоминала Рэнди: держала бы Мелани в курсе несуществующих новостей, пересказывала бы «его» смешные истории о тяготах жизни в Британии и делала бы вид, что изо всех сил пытаюсь придумать способ, как бы их познакомить. Но я была не в лучшей форме. Меня отвлекало изучение материалов по архитектуре и определение хотя бы примерного порядка выплат за мою работу над «проектом расширения».

– Все сложно. Сделки в Британии срываются чаще, чем здесь. Все это дурацкая цепная реакция[56]. Если он возьмет отпуск сейчас, то четыре или пять продаж просто улетят в трубу.

К счастью, мне удалось уговорить Рэнди отложить его ежемесячный визит в августе. Я перевезла большую часть наших вещей в дом Эшвортов, а остальное сдала в ломбард в Кенсингтоне, на котором гордо висела табличка «Мы покупаем оружие». Так что теперь дом в Катскилле даже отдаленно не походил на жилой. К тому же я беспокоилась о том, что кто-то из детей может проговориться о нашем местонахождении. Фитц говорил Рэнди по телефону что-то насчет «ночевок», но мне удалось выставить это как единичные случаи: всего несколько пятниц в компании друзей и мамы одного из мальчиков, которая приносила им попкорн.

Мы немного поговорили о том, на каком этапе находится процесс конфискации – банк зафиксировал, что дело Рэнди должно рассматриваться именно в местном суде, откуда он уже получил множество вызовов и предупреждений. А потом я заговорила с ним о его романе – разумеется, метафорами, заменяя женщин на штаты. Я сказала, что не виню его за то, что он полюбил «Флориду». «Флорида» красивая и классная. Флорида дарила ему ту радость, которую «Нью-Йорк» уже не мог. Я дала ему полную свободу оставаться там до сентября, пренебрегая своими обязательствами по отношению к «дому».

Дрожь в его голосе подсказывала, что мой намек попал прямо в цель.

– Спасибо, Грейси. Я чувствую себя таким эгоистичным и безответственным. Как будто я делаю что-то очень плохое. У меня сейчас столько всего происходит…

– Приезжать сейчас в Катскилл было бы эгоистично. Билет на самолет – это большая трата, а нам сейчас надо экономить деньги. К тому же если тебе не будет здесь комфортно, то детям тоже. А ты явно более счастлив и продуктивен во «Флориде» («Во „Флориде“ по самые яйца», – мысленно добавила я про себя).

Мелани спросила:

– А он не может попросить кого-нибудь другого поработать с его клиентами, пока он в отъезде? Ассистента или кого-нибудь в этом духе?

– Дело не только в этом, мы же сейчас на мели. Мы пришли к выводу, что сейчас не можем себе позволить перелет.

Она задумчиво постучала ключами по столешнице.

– Ну, скоро я переведу тебе первый платеж по нашему проекту. На самом деле Виктор думает, что сначала нам стоит заключить договор.

– Я буду рада подписать письмо о намерениях[57]. Я говорила об этом с самого начала.

– Виктор считает, что это должен быть настоящий контракт.

Мое сердце ушло в пятки.

– Письмо о намерениях – и есть настоящий контракт. В нем все прописано. Предоставляемые услуги. Условия и сроки.

– Виктор сказал, что это похоже на задокументированное рукопожатие.

– Прошу прощения, что? «Задокументированное рукопожатие»? Но это же нелогично.

– Он говорит, что письмо о намерениях не дает достаточного правового обеспечения.