Учитель драмы

Использование слова на букву «П» было стратегическим ходом. Дни напролет я бомбардировала Мелани «подружкой». А потом внезапно переставала. Подсознательно это должно было напоминать ей, что мое расположение — вещь непостоянная.

— Привет, Трейси! Извини, что звоню. Сейчас неудобно говорить?

— Очень удобно.

— Я в полном восторге от твоего сайта. Вот только некоторые ссылки не открываются.

— Правда? Какие?

— Дай посмотреть… Сайт главного подрядчика по пристройке в Кокадилли. О, и еще по проекту «Сад Хейнса».

Значит, она заметила. Я планировала сделать сайты липовых подрядчиков позже.

— Проклятье. Видимо, битые ссылки. Я начинаю терять веру в женщину, которая переделывает мой сайт. Попробуй вбить в поиске Грин-Оак-Аркитектс-Точка-Ко-точка-Юкей. Я работала у них, прежде чем начать собственное дело.

Я представила, как она склоняется над клавиатурой и нажимает на клавиши своими худющими старческими пальцами.

— Нажми на реновацию особняка, — сказала я. — Это одна из моих работ.

— Вау, Трейси! Так красиво! Серьезно! Я бы не стала это просто так говорить. Мне нравится, что тут два яруса. Столько окон! Что у тебя сегодня? Не хочешь с детьми зайти на ланч, поговорить про встроенные элементы? Я тут думала над цветовой схемой…

— Звучит замечательно. Просто мы сейчас на почте. Я не знаю, когда приходит следующий автобус в Вудсток.

— Не говори ерунды! Мы заедем за вами.

— У меня нет с собой детских кресел.

— Я возьму запасное из машины Виктора. Фитц может сесть в кресло Габи.

— А Габи?

— Один раз она может обойтись.

* * *

— Так почему ты не водишь? — спросила Мелани, когда мы усадили детей в ее плюшевые кресла. Она водила внедорожник «Мерседес», который выглядел почти как бронированный «Лэнд Ровер». В океане «Субару» и пикапов космический корабль смотрелся бы неприметнее.

— Я знаю: человек, который не водит машину… — я выдавила смешок. — В Америке кажется дикостью, да?

Обернувшись через плечо, я увидела, что Фитц смотрит на меня очень внимательно. Он ничего не говорил по поводу моего имени с последнего визита Рэнди, но каждый раз, когда Мелани называла меня Трейси, он смаргивал.

— У мамы нет прав, — сказал он.

— Да, — засмеялась я. — И это тоже, конечно.

«Селестинские пророчества» торчали из встроенного между нашими креслами подстаканника. Самодовольно заметила, что закладка почти в начале. То, что она бросила ее — по всей видимости, вместе с попытками подружиться с прожженными жителями Вудстока, — означало, что она делала большую ставку на нашу новую дружбу.

— Правда? — сказала Мелани. — У тебя нет прав?

— Еще нет. Американские дороги… — Я убедительно содрогнулась.

— Они тебя пугают? Правда?

Я кивнула и рассказала о том, как меня пугает отсутствие кругового движения: «Боюсь, что привычка возьмет верх и я поверну налево».

— Это дурацкое оправдание, да? — сказала я самоуничижительным тоном. — Звучит так по-детски.

— Да ладно тебе, — Мелани махнула рукой.

— Рэнди всегда так говорил.

Вспомнила тогда его лицемерие: говорил, что я «слишком сильно от него завишу», с самодовольным видом листая спортивные каналы и посматривая, как я складываю его трусы.

Не обращая внимания на писк индикатора, Мелани спросила:

— Как вы с ним встретились?

Через лобовое стекло я увидела изящный бронзовый почтовый ящик с надписью «Эшворт» большими буквами под адресом. За ним виднелся результат тяжелой работы ландшафтного дизайнера — превращенная в вельветовый лоскут следами от газонокосилки лужайка. Мы проехали через ворота — вся территория была огорожена высоким забором — и завернули на подъездную дорогу, с которой открывался вид на горы — за такое обычно приходится серьезно переплатить. Сквозь зеленые насаждения проглядывал большой и невыразительный дом.

Она думала, что Рэнди британец, поэтому я не могла сказать ей правду: что мы познакомились на сайте для интернациональных знакомств.

— Вообще мы познакомились на побережье Испании.

— О-о-о, а ты видела этот сериал с Гвинет Пелтроу и Марио Батали?

Я задумалась, поладили бы мы с Рэнди так же быстро, если бы встретились в реальной жизни. Почему-то я в этом сомневалась. Интернет — место, где мужчины остаются мужчинами, женщины становятся мужчинами, а маленькие девочки оказываются агентами ФБР — был идеальной площадкой для нашей легкомысленной игры в правду.

Меня раздражало, что каждые «отношения» в интернете воспринимались как транзакция: большинство мужчин не искали что-то длительное, вне зависимости от их описаний в профиле. По иронии судьбы я зашла на тот сайт, чтобы удалить аккаунт, когда увидела сообщение от Рэнди. В отличие от остальных онлайн-ухажеров, он не пользовался идиотским сленгом и тем более не присылал фотографии своего одноглазого дружка. Более того, у его фирмы по недвижимости было отделение на Манхэттене, а это место манило меня с самого детства.