Учитель драмы

К моему великому облегчению, после обмена кольцами Рэнди был настолько поражен своим великим свершением, что влил в себя галлон шампанского и протанцевал всю ночь в «Траттории Гиги», которую мы сняли для приема гостей.

— Твоя мать была там? — спросила Мелани. — А отец передал тебя жениху?

— Ты когда-нибудь оттуда прыгала? — спросила я, указывая рукой на скалу.

— Прыгала в воду? Ты с ума сошла?

— А там высоко? Футов двадцать, как думаешь? Может, двадцать пять?

— Наверняка.

— Я хочу попробовать прыгнуть.

Папа превратил меня в адреналиновую наркоманку. Свои лучшие отцовские качества он проявлял на ярмарках и в аквапарках — в тех местах, где пульс зашкаливает от волнения и страха.

Оз тоже любил опасные развлечения. Наверное, поэтому мы так быстро поладили. После свадьбы мы занялись сквоттингом — жили в пустых лондонских квартирах. Когда у нас появились деньги, мы прыгнули с тросами с Лондонского моста. Мы даже взяли с собой пару бесстрашных «клиентов» прыгнуть с нами с парашютами в Стамбуле.

— Не-е-е-е, — завизжала Мелани, которой все это явно нравилось. — Слишком высоко!

— Высота не ускоряет падение. На самом деле на больших высотах притяжение слабее.

— Правда?

— А ты не изучала физику в университете?

Она покачала головой. Она только два года отучилась в Ратгерсе.

— Расслабься, — сказала я и отшутилась: — Я не собирась подавать на тебя в суд, если сломаю ребро.

Она показала язык.

— Там уже все равно не моя территория. Границы собственности проходят по середине реки.

— Ну, твоих соседей я тоже не засужу. Сначала удостоверюсь, что там безопасно.

Я сказала ей, что ныряла с гораздо более высоких скал на Лазурном побережье, и это было правдой.

Хоть река и была глубокой, я занырнула на самое дно, чтобы удостовериться — не хотелось сломать шею при прыжке. Расстояния должно было хватить, так что я уцепилась за ближайший выступ и по крутому подъему полезла наверх, отчего заныли лодыжки.

С высоты вода казалась тише, изредка беспокоясь волновой рябью. На противоположном берегу стояла Мелани и мелодраматично прикрывала глаза рукой.

— Я не могу на это смотреть! Ой, Трейси! Не надо!

Но я уже сделала шаг навстречу беспечному полету: прямые ноги, носки вытянуты. Приближаясь к поверхности воды, я открыла глаза — ошибка новичка. От удара голову откинуло назад, и я на секунду ослепла. Погружение казалось очень долгим, и как только я обрела контроль над телом, стремительно вынырнула, опьяненная и напуганная.

— Боже мой! Боже мой! Ты в порядке? — кричала мне Мелани.

— Это было восхитительно! — ответила я ей. — Ты должна попробовать!

Я плыла к берегу, чтобы прыгнуть еще раз, но наткнулась на огромный камень, скрытый водяной гладью. Он был всего в нескольких футах от места, где я вошла в воду. От мысли о том, что я могла в него врезаться, адреналин подскочил. Тогда бы я попала в больницу, где лечить бы меня не стали, если бы получилось спрятать свое удостоверение личности. В противном же случае Мелани узнала бы мое настоящее имя.

От этого в голове зазвенело, и на секунду на меня напала паранойя.

— Ты знала, что тут камень? — крикнула я.

Но уже изрядно подвыпившая Мелани меня не слышала. Плескаясь на мелководье, она кричала:

— Боже мой! Я бы никогда так не смогла! Мне даже смотреть на тебя было страшно!

Я поплыла к ней, но когда оказалась рядом, не смогла вставить ни слова — она все повторяла по кругу:

— Ты такая храбрая! Ты бы себя видела!

Решила молчать, и так запыхавшись от плавания и прыжка. Незачем было рассказывать о том, как меня трясло. Гораздо лучше, если в ее глазах Трейси Бьюллер осталась бы сильной женщиной, которая делает все с уверенностью и легкостью.

— Ты будто левитировала! — продолжала Мелани в приступе восторга. — Или занималась йогой! Поза горы! Это было так грациозно!

— Ой, ну конечно, — произнесла я, источая сарказм, пока завязывала волосы. — Мисс Грация[46], ага? Да, это точно я.

Вечерние заплывы были одной из самых приятных повинностей в качестве гостьи Мелани. Были другие, просто ужасные, — например, подача заявления в Программу для Иностранных Архитекторов Широкого Профиля. Предполагалось, что после ее окончания меня сертифицируют как архитектора в Штатах, основываясь на моей «зарубежной квалификации».

— Все говорят, что это легко, — твердила мне Мелани, пытаясь придать беззаботность своему глубокому, тяжелому взгляду. — Никакого давления, разумеется. Если НСРКА[47] не примет твою заявку, я просто найду инженера, чтобы он получил разрешение на строительство.

Впрочем, кроме назойливых просьб присоединиться к архитекторской программе, ничего больше не указывало на то, что у Мелани есть какие-то сомнения по поводу моего резюме или портфолио. Даже наоборот, она настаивала, что эти квалификационные требования сослужат мне добрую службу в дальнейшей работе:

— А если после нашего проекта ты по-настоящему заболеешь дизайном? И с американским сертификатом будешь полностью готова к работе!

Она даже предложила оплатить пошлину в пять тысяч долларов за обзор моих работ. Тот же приступ щедрости, что и в случае с переездом: