Учитель Дымов

Шли годы, и в Жениной жизни ничего не происходило. Подумав, она пришла к выводу, что так и должно быть: видимо, Бог, в которого Женя всегда верила в глубине своего сердца, освободил ее от хлопот, дав время подготовиться к последнему путешествию. Все земные дела закончены – ну, почти все, конечно: умри она – что будет с Валерой и Андреем? Они, конечно, голодать не будут, не те времена, но Жене кажется, если б не она, отец с сыном вовсе бы не встречались, созванивались бы раз в полгода, и все. А это неправильно. Своих детей у Жени не было, родители умерли давным-давно, но она всегда знала, что дети и родители должны держаться вместе. Она вспоминала тетю Машу и Олю, вспоминала, что Валера много лет прожил вдали от родителей, даже не писал им, – все это было неправильно. Теперь они умерли: тетя Маша, Володя, Оля – умерли, и ничего не исправишь. Даже если Господь, даруя вечную жизнь, дает возможность тем, кто любил друг друга, увидеться снова, родители и дети могут разминуться, если не были близки при жизни. И это, конечно, тоже неправильно: хотя бы там, на небесах, мы все должны снова оказаться вместе: Женины мама и папа, тетя Маша с мужем, Оля и Володя, его брат Борис и их родители, которых Женя даже не знала.

Поэтому Жене было рано умирать. Если бы не она, Андрей вовсе прошляпил бы главное событие года. Хорошо, что Женя позвонила еще в сентябре, спросила, какие у него идеи насчет отцовского юбилея.

– Ему что, в этом году шестьдесят? – спросил Андрей и растерянно добавил: – Как я мог забыть? Чего-то в последнее время память ни к черту.

– Рано тебе еще на склероз жаловаться, – прикрикнула на него Женя, – забывает он! Записывай тогда, если забываешь!

Вряд ли Андрей стал записывать, но, похоже, после Жениного звонка наконец-то взял себя в руки и включился в подготовку юбилея, да так, что Жене самой и делать ничего не пришлось: Андрей нашел подходящий ресторан, договорился с директором, которого, оказывается, давно знал, сам обзвонил всех гостей, выяснил, какая у кого диета, и согласовал меню. Валере оставалось только проверить список приглашенных и сказать, не забыли ли кого Андрей с Женей. Списком Валера остался доволен, попросил только вписать Иру.

– Позвони ей, сынок, – сказал он Андрею, – тебе, небось, не откажет. А у меня, наверное, последний такой юбилей, хотелось бы всех повидать.

– Чего уж там – последний? – разозлилась Женя. – Рано помирать-то собрался!

– Что ты говоришь! – возмутился Валера. – Я вовсе не про помирать! Ты свои семьдесят лет как отмечала? Дома с нами! Вот и я через десять лет вряд ли захочу большой праздник.

Женя с сомнением покачала головой: у нее-то к семидесяти почти никого из друзей в Москве не было – одни умерли, другие остались в Куйбышеве, Грекополе или Энске. Проживи она всю жизнь на одном месте, как Валера, была бы совсем другая история. А Володя всю жизнь убегал, переезжал из города в город, и она вместе с ним. Хорошо прятался, никто не пришел его арестовать, смерть всех опередила, к ней, Жене, тоже скоро придет. Пусть только Бог даст ей время завершить начатые дела, а так-то она уже готова, хоть сегодня в путь.

Но сначала – Валеркин юбилей!

Валера тоже ждал юбилея. Десять лет назад, когда ему исполнилось пятьдесят, было не до праздников: едва он успел выпутаться из истории с долгами, доставшимися от ООО «Валген», как грянул дефолт, а за ним – кризис. Всю осень Валера сидел у компьютера, перезагружая страницу РБК со свежими котировками доллара, – к зиме немного отпустило, но людей по-прежнему видеть не хотелось. Что тут отмечать? Двадцать лет он был звездой – сперва звездой андерграунда, легендарным гуру Валом, потом президентом Центра духовного развития, которого интервьюировали все газеты и даже показывали по телевизору. А теперь он кто? Одинокий немолодой человек, живущий в квартире своей тети. Позор, да и только!

Теперь все по-другому. Во-первых, шестьдесят – хорошая цифра, полный круг жизни по восточному гороскопу. Во-вторых, мужчина, в шестьдесят лет живущий со старой женщиной, которая его фактически вырастила, – не неудачник, а заботливый, ответственный человек. Тут нечего стыдиться, даже наоборот.

Но главное, конечно, то, что Валера снова чувствовал себя звездой, на этот раз – звездой интернета.