Учитель фехтования

– Пока не знаю. – Солгать Карселесу в такую минуту показалось ему низостью. – Хочу только сказать, что… Поговорим, когда я вернусь. Мне надо привести свои мысли в порядок.

Он пожал приятелю руку и в сопровождении полицейского вышел на улицу. Внизу его ждал казенный экипаж.

– Куда мы едем? – спросил он. Полицейский наступил в лужу и потоптался, отряхивая с сапог воду.

– В покойницкую, – ответил он. И, удобно устроившись на сиденье, принялся насвистывать популярную мелодию.

Кампильо поджидал его в кабинете Института Форенсе. Его лоб под всклокоченным париком покрывали капли пота, пенсне болталось на шнурке. Когда дон Хайме вошел в кабинет, он поднялся ему навстречу, вежливо улыбнувшись.

– Мне очень жаль, дон Хайме, что нам приходится встречаться по два раза на день, да еще при таких печальных обстоятельствах…

Дон Хайме недоверчиво осмотрел кабинет. Он старался взять себя в руки и сохранить уверенность в себе, которая, казалось, таяла с каждой минутой. Происходящее никак не умещалось в границах привычного мира, в котором спокойно протекала его сдержанная внутренняя жизнь.

– Что произошло? – спросил он, с трудом скрывая беспокойство. – Я был у себя дома, занимался важными делами…

Хенаро Кампильо сокрушенно покачал головой, словно просил извинения.

– Я задержу вас всего на несколько минут, честное слово. Я понимаю, как вам некстати эта поездка; но, поверьте, виной тому просто из ряда вон выходящий случай. – Он прищелкнул языком, желая показать, что и сам крайне опечален случившимся. – Господи, что за день! Я получил очень тревожное известие. Взбунтовавшиеся войска движутся к Мадриду; поговаривают, что, возможно, королеве придется уехать во Францию, а здесь, в Мадриде, ожидаются уличные беспорядки… Видите, что творится! Но политика политикой, а мы, представители правосудия, должны мужественно выполнять свой долг. Dura lex, sed lex [48]. Вы согласны со мной?

– Простите, сеньор Кампильо, но мне трудно собраться с мыслями. По-моему, это не самое лучшее место для…

Комиссар поднял руку, умоляя его немного потерпеть.

– Вам придется составить мне компанию.

Выйдя из кабинета, он указал пальцем на какую-то дверь. Они спустились на несколько ступенек вниз по лестнице и зашагали по унылому коридору. Стены коридора были облицованы голубой кафельной плиткой, потолок покрывали пятна сырости. Их путь освещали тусклые газовые фонари, которые раскачивал ледяной сквозняк. Дон Хайме, одетый в легкий летний сюртук, зябко поежился. Эхо шагов гулко отдавалось под сводом потолка, теряясь где-то вдали, в конце коридора.

Кампильо остановился возле стеклянной двери и толкнул ее, приглашая своего спутника войти первым. Дон Хайме очутился в небольшом помещении, уставленном старыми деревянными шкафами картотеки. Навстречу им из-за письменного стола поднялся какой-то служащий. Он был неопределенного возраста, худой, в белом халате, покрытом желтоватыми пятнами.

– Семнадцатый номер, Лусио. Будь так любезен.

Служащий взял со стола бланк и, держа его в руке, открыл одну из дверей в противоположном конце помещения. Прежде чем пойти за ним, комиссар достал из кармана гаванскую сигару и предложил ее дону Хайме.

– Благодарю вас, сеньор Кампильо, я не курю. Комиссар рассеянно поднял брови.

– Должен признаться, вас ожидает не слишком приятное зрелище… – произнес он, беря сигару зубами и поднося к ней спичку. – А табачный дым помогает вынести и не такое.

– О чем вы говорите?

– Сейчас увидите сами.

– Что бы там ни было, курить я не буду. Комиссар пожал плечами.

– Как вам угодно.

Они вошли в просторный зал с низким потолком, усеянным пятнами сырости; стены покрывал все тот же голубой кафель. В углу стояла широкая раковина, из крана капала вода.

Дон Хайме невольно замер; ледяной холод, царивший в этом странном помещении, пронзил его тело до самых костей. Он никогда раньше не был в покойницкой и не представлял себе, как безотрадно и угрюмо это место. Большие мраморные столы стояли параллельно друг другу; четыре из них были покрыты простынями, под которыми угадывались неподвижные очертания человеческих тел. Дон Хайме на миг закрыл глаза, набрал в легкие воздуха, но тут же выдохнул, почувствовав тоскливую тошноту. В зале стоял странный запах.

– Это фенол, – объяснил комиссар. – Его используют как антисептик Дон Хайме молча кивнул. Его глаза не отрываясь смотрели на один из столов, где покоилось неподвижное тело, укрытое простыней. Из-под края простыни виднелись человеческие ноги. Они были желтоватого цвета и при свете газового фонаря отливали голубизной.

Хенаро Кампильо проследил за направлением его взгляда.

– Это тело вы уже видели, – сказал он развязным тоном, показавшимся дону Хайме вопиющим кощунством. – Нас сейчас интересует нечто другое.

Он указал своей сигарой на соседний стол, тоже накрытый простыней. Под ней угадывался небольшой изящный силуэт.

Выпустив целое облако дыма, он подвел дона Хайме к столу.

– Тело нашли в Мансанаресе утром, приблизительно в то же время, когда мы с вами мирно беседовали во дворце Вильяфлорес. Ее сбросили туда прошлой ночью.

– Ее?..