Учитель и ученик

Следующие события разыгрались всего за несколько секунд, но Куай-Гону они показались замедленной съемкой. Так было всегда, и не важно, сколько раз он видел это, и не важно, насколько хорошо он знал, что произойдет дальше.

Раэль мельком взглянула на своего Падавана.

Пианна подняла свой световой меч и атаковала его.

На мгновение Раэль заколебался.

Решение было принято.

"Мастер Аверросс должен был отдать приоритет спасению заложников, а не своему Падавану", - заявил Мейс Винду в официальном заявлении Совета. - Дуэли на световых мечах, хотя и очень редки, тоже смертельны. Он не мог спасти ее и все еще имел достаточно времени, чтобы спасти "Адвент". Аверросс предпочел поставить безопасность корабля выше безопасности своего ученика - именно такой выбор она бы хотела, чтобы он сделал. Любой джедай скорее пойдет на риск, чем подвергнет опасности других.”

Все это очень верно. Но Куай-Гон никогда не забывал выражение чистого ужаса и отчаяния на лице Пианны, когда она упала. Да, ее разум был рассечен, но она все еще знала своего Учителя. Она не могла контролировать свои действия,но ее эмоции оставались ее собственными. Ее Учитель-человек, которому она должна была доверять больше всех в галактике,—убил ее. Это было последнее, что она знала перед смертью.

Она никогда бы не подверглась нападению дротиков-секачей, если бы Раэль повиновался протоколам.

Возможно, Рыцаря-Джедая с более обычным прошлым не так легко было бы оправдать. Но Раэль очень поздно пришел в Храм, ему было всего пять лет, прежде чем его опознали на Ринго Винде—самый старый юнец, которого когда-либо приводили сюда, насколько знал Куай-Гон. Эти годы произвели глубокое впечатление. Раэль никогда полностью не овладевал подсознательным контролем, которому обучали большинство джедаев с младенчества. Члены семьи Аверроссов были людьми, по которым он ужасно скучал. Подавляющее большинство джедаев вообще не знали своих родных семей; исключения не шли дальше разговоров—в редких случаях—с родственниками, которые были не более чем незнакомцами. Манеры Раэля были грубыми, как у крысы с орбитальной станции, которой он был, а не как у джедая, которым надеялся стать. Он никогда не терял акцент Ринго Виндана.

Некоторым детям было бы стыдно за это, а другие изо всех сил старались бы соответствовать обычаям своих товарищей. Но Только Не Раэль. Он пошел в противоположном направлении-используя свой станционный крысиный жаргон, оставаясь неформальным в любой ситуации, и носил одежду, которую рабочий выбросил бы как тряпье. Таким образом он пытался перевязать рану своего потерянного детства, но эта рана никогда не заживала.

Никто в Храме не был одурачен дерзостью Раэля, даже он сам.

Поэтому к нему относились с сочувствием. Даже Дуку, который был во многих отношениях строгим Учителем, делал скидку на Раэля. В результате Раэль процветала и как джедай, и как иконоборец. Он стал блестящим пилотом и мастером световых мечей и много лет благородно служил Ордену. Так что после инцидента с Адвентом джедаи снова пошли на уступки—и впервые, подумал Куай-Гон, эти уступки зашли слишком далеко.

Он знал Раэля лучше, чем большинство членов Ордена, и именно поэтому сомневался в официальном объяснении того, почему грузовой отсек был нацелен перед мостиком. По мнению Куай-Гона, жизнь Нимы Пианны была подвергнута риску и потеряна, главным образом потому, что Раэль хотела прямого боя, а не утомительной работы по управлению мостиком.

Но это вовсе не означало, что Раэль была совершенно безрассуден. После четырех лет обучения Оби-Вана Куай-Гон мог понять, что потеря Падавана была бы одним из самых болезненных переживаний, которые мог пережить Учитель. Так что он не стал оспаривать эти выводы. Когда он узнал, что совет дал Раэль долгосрочную, далекую миссию, Куай-Гону нравилось думать о своем старом друге в месте, где у него было время для медитации, и он мог бы сделать некоторое скромное благо в качестве средства покаяния. Так он мог бы обрести покой.

Но нет. Последние восемь лет Раэль Аверросс жил во дворце. Правил миром.

Когда это случилось, Оби-Ван был еще совсем юнцом. Вероятно, он никогда ничего не слышал о трагедии на борту "Адвента". В кабинете канцлера Кая Оби-Ван ничем не выдал, что узнал имя Раэля Аверросса.

Это было самое неподходящее время для разговора с Оби-Ваном о Учителе, убившем своего Падавана. Но Куай-Гон расскажет ему все как можно скорее.

Может быть, он и не будет больше Учителем Оби-Вана—но за это время Куай-Гон не даст ему ничего, кроме честности. По крайней мере, Оби-Ван заслужил это.

Он получил сообщение. Отложив записи, Куай-Гон повернулся к своему коммуникатору и удивленно поднял брови. Когда он включил его, в его каюте появилась голограмма. - Мастер Йода. - Я могу вам помочь?”

“Я действительно хотел поговорить с вами.”

“Насчет миссии в Пиджал?”

“Среди прочего.- Йода внимательно посмотрел на Куай-Гона. “Вы тесно связаны с Аверроссом, не так ли? Но эта связь не всегда была лучшей для вас обоих.”