Учитель Истории

— Ну, звони, — она буквально впихнула телефон мне в руки и слезла с моих коленей. — Значит, это правда, что про вас говорят?

— Понятия не имею, что про нас говорят.

— А я тебе расскажу.

— Не надо.

— Ты уверен? — она встала напротив меня, сверкая глазищами (я успел даже подумать, что в образе милой домохозяйки на кухне она нравилась мне куда больше), и не сводила меня взгляда, пока я не оторвался от чтения смс сообщения, пришедшего пятнадцать минут назад.

— Уверен, — я поднялся. — Тут такое дело… Мне надо идти.

— Конечно, тебе надо идти! Вам всем нужно только одно! А как только получили желаемое — так сразу надо идти!

— Эммм… — я так опешил, что на миг забыл, зачем вообще собрался уходить. — Ты сейчас про что? Про ужин?

— Болван! Ну конечно не про ужин! Просто ты… А перед тобой Сережа… И Слава… Вы все уходите! Один к своей дружине, второй к невесте, а ты… Ты куда? Куда ты сейчас пойдешь?

В ее голосе сквозила такая тоска и отчаянье, что я ответил правду.

— В общежитие. Мне Женя написала, соседка. Там был пожар.

Глава XXXIV: Последний урок

— Рад, что вы собрались.

— Мы тоже очень рады, Филипп Анатольевич, — здоровяк Сливко помахал мне с задней парты. — Мы и не надеялись, что вы придете.

— Почему так пессимистично, друг мой? — поинтересовался я.

— Ну, как же… Слышали о вашем горе. Враги сожгли родную хату, так сказать.

— Да не хату, — перебил его какой-то новый паренек, которого я раньше не видел. — А тачку.

— Хату тоже сожгли, — заупрямился Сливко.

— Так то не его, то — общага.

— А, ну да… — согласился ученик. — Вы как, Филипп Анатольевич? Как себя чувствуете? Выспались хотя бы?

— Спасибо за заботу, Сливко, выспался я просто замечательно, — я повернулся к новенькому. — А вы, товарищ, собственно, кто такой будете?

— Я вместо Глазунова, — пожал плечами он.

Представился, называется. А сам модный такой: белая рубашка, брюки, туфли лакированные. Волосы уложены гелем. И голос мягкий-мягкий. Приятный. Таким только петь о любви. Но морда все равно уголовная.

— А сам Глазунов где?

— Приболел.

— Простудился?

— Почти. Не ваше дело.

— Нет, мое. Я учитель.

— А мне похер. Хотите поспорить?

Только тут я заметил, что остальной класс сидит совершенно бесшумно, будто и нет их вовсе. Все двадцать три человека, мальчики и девочки. За исключением наглого Сливко и вот этого нового чувака. И в воздухе ощутимо витает трепет. Даже славящийся бесцеремонностью Чупров на этот раз явно чувствует себя не в своей тарелке и предпочитает рта не раскрывать. А уж Сомов, у которого, по его словам, были с громобоями свои терки… Тот и вовсе белее мела, словно свеженький покойник. Видать, важная шишка посетила наше скромное собрание.

— Как твоя фамилия? — спросил я у него и, приглядевшись, понял еще кое-что: он значительно старше всех присутствующих учеников… То есть, это вообще не ученик! — Сколько тебе лет? Из какого ты класса?

— Оу-оу, полегче, профессор, — парень изобразил, что стряхивает с плеча невидимую руку. — Мы тут серьезные разговоры разговариваем, а вы так сразу на личности переходите.

— Серьезные разговоры? — я склонил голову на бок. — По мне, так очередное подростковое кривляние. Тебе пятнадцать? Шестнадцать?

— Двадцать пять, — ответил он.

— А по виду не скажешь.

Но я понял, что это правда.

Сейчас, стоя перед перепуганным классом, перед этим новым лицом, которое, судя по всему, обладало в рядах громобоев немалой властью, я уже не испытывал той робости, того страха, что преследовал меня всю прошлую ночь и все нынешнее утро. Поставленный в жесткие рамки выбора: отступить ни с чем или продолжить бороться — я выбрал второе. И тому причиной послужило сразу несколько событий, о которых я поначалу умолчал, сразу перейдя к уроку.

Едва мне удалось избавиться от чар коварной соблазнительницы Сонечки, я тотчас помчался к общежитию. Успел уже к финалу веселья: три пожарных расчета, окружив старое здание, методично уничтожали бушевавшее на первом этаже пламя. Да, как нетрудно было догадаться, подожгли именно мою комнату. От нее практически ничего не осталось, как и от двух соседних, хозяева которых должны были со дня на день вернуться с практики. Запоминающееся возвращение их ожидает теперь. Слава богу, возгорание вовремя заметили, эвакуацию провели без проблем — никто не пострадал. А вот остаткам моего имущества пришел безнадежный капут. Ладно, мы люди не тупые, намеки понимаем. Началась охота на меня, и если машины была лишь местью, выплескиванием злобы, то это — рассчитанный и продуманный удар. И хорошо, что он пришелся по имуществу, а не по людям.