Учитель из моих кошмаров

Я не помню, как взлетел на четвертый этаж, игнорируя окрики офигевших санитаров.

Я и так потерял слишком много времени.

Вломившись в коридор, ведущий в реанимацию, я наклонился и пристально посмотрел в глаза медбрату, сидевшему у входа.

— Виталина Аронова, — мой голос звучал будто из преисподней, и парень, побледнев, нервно сглотнул.

— Пятая дверь справа, — кивнул он головой, старательно избегая мой взгляд.

Криво усмехнувшись, я выпрямился и стремительно пошел по коридору.

Мое сердце колотилось, как ненормальное.

Я двигался, но не чувствовал собственного тела.

Я дышал, но воздух не проникал в легкие.

Сейчас я увижу Веснушку.

Неважно, в сознании она или нет.

Я ее увижу.

И до кровавых точек перед глазами я боялся, что увиденное не оставит нам шанса.

Я так боялся, что в хрупком теле больше не осталось света…

— Рус… — тихий голос Бахи на секунду вернул меня в реальность.

Я медленно повернул голову и посмотрел другу в глаза.

Он стоял напротив той самой двери и, пожалуй, еще никогда я не видел его таким осунувшимся и встревоженным.

Сердце тревожно кольнуло.

Нет-нет-нет…

Отвернувшись от друга, я резко толкнул дверь и, отмахнувшись от запричитавшей женщины в белом халате, шагнул в стерильное помещение.

Белые стены, сверкающая сталь инструментов, бесконечные трубки и яркие лампы ослепили меня.

Зажмурившись, я сделал еще один шаг вперед.

Я пришел.

Вита ведь видит меня?

Мне показалось, я даже услышал ее недовольное ворчание «Мог бы и прикрыть свой торс. Ты все-таки в больнице находишься, а не в стрип-клубе»…

Я улыбнулся, ощущая влажную соль на губах.

— Больше ты от меня не убежишь, красотка, — хрипло пообещал я, медленно открывая глаза.

Сознание цеплялось за что угодно — за писк аппаратов, за острые углы кровати, за белоснежную простынь, которая казалась серой на фоне неестественно-бледных изящных ступней…

Но момент истины был неизбежен.

На кровати лежала моя Вита.

И еще никогда она не была так далека от меня.

Глава 46

Горецкий

Я влюбился впервые в жизни.

Да так сильно, что напрочь потерял голову.

Настолько, что я, тридцатилетний мужик, поверил в чудеса.

Поверил в то, что это может быть навсегда.

Зло усмехнувшись, я отшвырнул пустую пачку сигарет и, подставив лицо мокрому снегу, посмотрел в небо.

У кого-то там, наверху, хуевое чувство юмора.

Иначе зачем всё это?

Зачем я встретил Веснушку и втрескался в нее по уши?!

Зачем, как придурок, мечтал о нашей свадьбе, о днях и ночах, в течение которых мы бы состарились вместе, о дочке, у которой были бы невероятные зеленые глаза?..

Идиот. Идиот. Идиот.

Нет теперь ничего.

Нет моей Веснушки.

Нет дочки с ее глазами.

Нет ничего.

Остался только я.

Калека с вырванным сердцем и пустым взглядом.

От холода я не чувствовал под собой ног.

— Рус, братишка, стой! Стой… Стой… — Олег догнал меня на выходе из морга и, развернув, крепко обнял.

Он плакал.

Плакал.

Я крепко стиснул зубы.

Мое остывшее тело будто выкинули на растерзание голодным волкам.

От меня остались только пропитанные болью клочья.

— Мне надо идти, — хрипло выдохнул я, глядя широко распахнутыми глазами на лицо друга.

Сглотнув, тот помотал головой.

— Я не оставлю тебя одного, Рус. Ты же с собой что-нибудь сделаешь.

Я медленно посмотрел в сторону морга.

Там осталась моя Веснушка.

Вернее, ее неподвижное тело, которое я больше не смогу обнять.

И я не мог это осознать.

Это всё казалось не по-настоящему.

— Мне надо идти, — упрямо повторил я, делая шаг назад.

Олег потянулся за мной.

— Нет, Рус.

Глубоко вздохнув, я посмотрел другу в глаза.

— Прости, брат.

Олег даже не стал уворачиваться, когда я ударил его в лицо.

Он просто тоскливо смотрел на меня и уже не делал попыток остановить.

Еще один кинжал в пустоту, где когда-то было мое сердце.

Развернувшись, я сорвался на бег.

Легкие разрывало от потока воздуха.

Я бежал.

Бежал от себя. От сухих слов врача «Нам не удалось спасти вашу девушку. Ее сердце остановилось». От боли и отчаяния, которые в одну секунду выжгли все внутренности.

Я был так близок к счастью.

А теперь я в аду, которому нет конца.

Я всё просрал.

Рванув дверь машины на себя, я сел за руль и, нажав кнопку пуска, вдавил педаль газа до предела.

Я исправлю.

Я все исправлю.

Эпилог

Год спустя

Алекс

— Алекс, сегодня мне нужна твоя помощь в актовом зале, — посмотрела на меня кураторша. — Останешься после пары.

Я с тяжелым вздохом кивнул.

Сегодня весь универ стоял на ушах. А все потому, что к нам приезжал сам мэр. Он собирался выступить в актовом зале и пообщаться со студентами.

Я планировал пропустить эту встречу, но спорить с преподавательницей все же не рискнул. Я и так был в ее черном списке.

Забрав у кураторши пачку буклетов, я вышел из корпуса. Там меня уже ждал Егор.

— Идем, — улыбнулся он, невзначай касаясь пальцами моей руки.

Вздохнув, я кивнул.

— Я раздам эти листовки, и мы сразу уйдем.

— Тебе даже не интересно, о чем он будет говорить? — тихо спросил Егор, приноравливаясь к моему быстрому шагу.

Я покосился на парня.

— Это мэр. Он скажет только то, что мы хотим услышать.

Егор уставился себе под ноги и до центрального корпуса мы дошли в полной тишине.

Зал был забит под завязку.