Учитель моей дочери

Скоро классная Маргариты догадается, что за это время можно было половину района оббегать и купить с десяток растяжек. Но вместо ответа на моё предположение Тихонов догоняет меня у выхода из зоны ремонта и прижимает к стене. Жадно целует. Не дает даже двинуться. Захватывает мои губы своим наглым ртом, как будто молча доказывая: нет, такой я не со всеми, такой я только с тобой.

— Погубишь ты меня, Лёш, — смеюсь я, освобождаясь из его объятий.

Иду к двери.

— Кстати, насчёт презервативов, — он снова смотрит мне в глаза, заставив оглянуться.

Ему не хочется говорить это прямо, но мы оба понимаем, что в этот раз он кончил внутрь меня.

— У меня стоит спираль.

— Хорошо, — успокаивается он, кивнув и запихнув руки в карманы.

— Но я очень надеюсь, что ты не заразишь меня сифилисом.

— Не должен, — обещает мне дьявол с медленно расцветающей на губах улыбкой.

И я, как и всегда бывает с Тихоновым, не знаю, как это понимать.

Не должен, потому что ни с кем не сплю, кроме тебя? Не должен, ибо недавно проверялся? Или не должен, так как с другими трахаюсь исключительно с презервативом? Рядом с ним я привычно впадаю в маразм и совершенно не думаю о последствиях. Мы идём по школьному коридору, но отчего-то оба никуда не торопимся.

— Оль, мне этого мало, — останавливает меня в рекреации учитель.

И хотя он говорит тихо, в действительности откровенного разговора уже не получится. Вроде бы никто не обращает внимания, но, зная его репутацию, тайком смотрят.

Останавливаемся друг напротив друга.

— О чём ты? — пугаюсь я, хотя сама прекрасно понимаю, о чём он.

Этот разговор неизбежен.

— Мне мало просто траха на рабочем месте, — усмехается, — рабочем полу и каморке со швабрами.

Прикусываю нижнюю губу, тяжело вздыхаю. Осознаю, что если я хочу и дальше получать то удовольствие, в котором искупалась только что, вынуждена буду что-то решить.

Мимо проходит какая-то учительница, а он не отпускает моего взгляда.

— Но это ведь ты заманил меня сюда. Сам добавил в миллион материнских чатов.

— А ты поехала бы ко мне домой, в гостиницу или пошла бы со мной в мою машину?

Я отрицательно качаю головой. И опять улыбаюсь.

— Мне нравится это именно с тобой, — делает шаг вперед, наклоняется и шепчет на ухо, — и я хочу это делать регулярно. Я так много всего могу тебе показать, моя Belle.

Молчу. Не знаю, что ответить. Если бы я была одна, если бы была свободной, не будь у меня Маргариты, я бы кинулась в этот омут с головой. И неважно, на какое время. Я балдею от него. Даже сейчас, удовлетворив свои низменные желания, я по-прежнему нахожусь в одуревшем состоянии. И согласилась бы на всё, что он захотел бы мне дать. Но я должна забрать дочь из школы и отвести её домой. При этом она не должна увидеть нас вместе. А ещё у меня по-прежнему есть муж.

— Ты мне снишься, — добавляет Тихонов, прогуливаясь жадным взглядом по моему лицу.

И волоски на теле становятся дыбом.

Глава 15

Я ощущаю себя счастливой. Дурость, конечно же. Как я могу идти и улыбаться, когда учитель воспользовался мной в школе, можно сказать, употребил прямо по назначению на грязном полу? Ужас. Такое не расскажешь внукам на пенсии. О таком даже вспоминать зазорно, не то что говорить вслух. Но почему-то всё равно хорошо и спокойно, а ещё горят щеки и внутри лишь удовлетворение и легкость.

После звонка Маргаритка прибегает ко мне, запрыгивает на руки, я кружу дочь, обнимаю крепко-крепко и сладко целую в макушку. С удовольствием слушаю её щебетание, наслаждаясь тем, как она делится произошедшими за день событиями. Она такая воодушевлённая и милая.

Да и Тихонов никуда не ушёл. Он стоит у колонны чуть вдалеке и, привычно опершись о бетон плечом, наблюдает за нами. Такой красивый, высокий, стройный. Умеющий обращаться со мной и с моим телом, как никто другой в этом мире. Это неправильно. Но когда наши взгляды встречаются, меня снова кроет каким-то невероятным чувством нежности.

И мы переглядываемся, купаясь в этой странной химии. Она должна была исчезнуть после нашего первого раза, после встречи с мужем, после того, как учитель опять ничего не обещал, но взаимное влечение словно расцвело ещё больше, став крепче и ярче. В высшей степени, до слез, до умопомрачения и постыдного предела.

Маргаритка мне что-то рассказывает, а я не могу сосредоточиться. Я глупая, я пустая и обманутая его страстью. Глядя на меня со стороны, наверняка многие сказали бы: «Ну ты и дура!»

— На экскурсию мы туда поедем, — слышу я обрывок фразы дочери.

— Куда? — непонимающе переспрашиваю Маргаритку, слегка обалдевшая от пристального взгляда учителя.

Иногда мне кажется, что меня прокляли, назначив Тихонова в качестве наказания. Уж настолько я дурная и глупая перед ним.

Полностью одев и завязав веревочки на шапке, я вывожу дочку на улицу. Взглянув на него последний раз.