Учитель покаяния. Жизнеописание святителя Игнатия (Брянчанинова)

Миша Чихачев родился в 1806 году и был годом старше своего друга, к которому он, тем не менее, относился более как к отцу, чем к товарищу. Он был младшим, балованным ребенком в семье, рос на свободе в родном поместье, в Порховском уезде Псковской губернии, и до шестнадцати лет воспитывался и обучался дома под руководством приглашенных учителей. Умный, способный мальчик не испытывал никаких сложностей, легко усваивая материал.

Михайловский замок. Церковь во имя Архангела Михаила

Шаловливым, беззаботным ребенком его привезли в Петербургское Инженерное училище, где перед ним открывалось блестящее светское будущее. Та к же, как и Брянчанинов, Михаил Чихачев обратил на себя внимание и был зачислен пансионером Великого Князя Николая Павловича. Он был очень легок в общении, весел, говорлив и являл собой полную противоположность Дмитрию Александровичу. Но Господь расположил сердца друзей и открыл их навстречу друг другу. Михаил Васильевич настолько благоговел перед высоким благородством и душевной чистотой Дмитрия, что не надеялся на сближение с ним, но Брянчанинов сам увидел в нем родного человека. Однажды, слушая забавную болтовню Чихачева, Дмитрий Александрович неожиданно прервал ее словами: «Будь ты христианином!» – «Я никогда не бывал татарином», – опешил его товарищ. – «Так, да надо слово это исполнить делом и углубиться поприлежнее в него». Сам Дмитрий занимался умной молитвой, которая творилась у него самодейственно: «Бывало, с вечера ляжешь в постель и, приподняв от подушки голову, начнешь читать молитву, да так, не изменяя положения, не прерывая молитв, встанешь утром идти на службу, в классы», – рассказывал он впоследствии[40].

Александро-Невская Лавра

Михаил Васильевич рассказывал: «В одну субботу слышу приглашение от товарища своего идти к священнику. – «Зачем?» – «Да обычай у меня исповедаться, а в воскресенье приобщаться Святым Христовым Тайнам; смотри, и ты не отставай». Бедная моя головушка пришла тогда в изумление и великое смятение. Страх и ужас: что и как, не готов, не могу! – «Не твое дело, а духовника», – отвечает храбро товарищ и любовию своею влечет меня за собою»[41].

С тех пор друзья вместе стали ходить на исповедь к духовнику училища, законоучителю, настоятелю церкви Инженерного замка, протоиерею Исаакиевского собора, Алексию Ивановичу Малову (1787–1855). Магистр богословия и воспитанник Санкт-Петербургской Духовной академии протоиерей Алексий известен как масон, духовник декабристов и участник секты Татариновой[42]. Для учащейся молодежи подобное поведение друзей было явлением необычным, поскольку обыкновенно говели и причащались один раз в году Великим постом. Духовник смутился необыкновенной ревностью молодых людей. Он донес начальству училища об их признании в том, что они были боримы греховными помыслами. Исповедь в греховных помыслах была воспринята как признание в преступных политических замыслах. Начальник училища, генерал-лейтенант, граф Егор Карлович Сиверс, лютеранин, и масон, член ложи «Петра к истине», и инспектор училища, генерал-майор, барон Федор Богданович Эльснер[43], не понимавший по-русски, подвергли товарищей форменному допросу. По окончании допроса впечатлительный, деликатный Дмитрий тяжело заболел и слег в постель, после чего Михаил «здоровым вполне его никогда не видал». Чихачев вспоминал, что, явившись в первый раз офицером к Великому князю, Дмитрий Александрович услышал от него: «Ты много Богу молишься, – мы тебе зададим»[44].

Друзья не отказались от своего намерения и, наученные горьким опытом, тайно от начальства принялись исповедываться у иноков Валаамского подворья в районе Малой Коломны. Те с любовью принимали молодых людей. Однажды один из иноков, отец Серафим, обратился к ним с советом поискать себе духовника среди насельников Александро-Невской Лавры, где жили ученики иеромонаха Леонида (Наголкина), получившего монашеское воспитание от последователей старца Паисия Величковского: «Здесь вы не удовлетворите души вашей». Валаамский монастырь более был склонен к внешнему подвигу, в основном, там жили монахи из простого сословия и, действительно, не могли вполне удовлетворить духовных запросов товарищей. Обрадованные Дмитрий и Михаил познакомились в Александро-Невской Лавре с учениками старца Леонида, – иеромонахами Аароном, Харитоном и Иоанникием, а также с духовником Лавры, отцом Афанасием. Нравились друзьям и продолжительные службы в монастыре. Брянчанинов стал совершенным аскетом.

Свято-Троицкий собор Александро-Невской Лавры

Вначале Дмитрий, как и остальные братья, жил в столице на частной квартире. При молодых господах, уже офицерах, как и в Покровском, был верный Александру Семеновичу дядька Доримедонт. Он по-прежнему аккуратно докладывал барину о жизни его сыновей в малейших подробностях. Не преминул он сообщить и о том, что «Дмитрий Александрович бесперечь изволят прибывать в Лавру, когда только свободны от дежурства во дворце»[45].

Вид на Михайловский дворец зимой