Учитель рисования и рыжий Ред

Последняя из Свенсонов была младше его на пять лет, он отмечал свой день рождения в июне, а она в начале сентября. Учитель хотел по-особому поздравить свою любимую в тот год, пять лет назад, сделав ей предложение руки и сердца. Но его желаниям не суждено было осуществиться.

Той же ночью, после шумного праздничного вечера, последняя из Свенсонов исчезла. И, как оказалось, навсегда. Учителю при воспоминании об этом стало горько, он глубоко вздохнул и, сжав пальцы в кулаки, опустил голову. Нет, он до сих пор не может примириться с тем, что произошло. Он вспомнил, как душа его жалась от страха за жизнь любимой, и впадала в полное отчаяние, когда очередные попытки найти её не приносили результата. Никакого результата…

Учитель был удивлён, когда проснулся тем злополучным утром один, и не обнаружил свою любимую ни в доме, ни в саду. Он позавтракал, погулял с Редом, который вёл себя как обычно, а потом принялся читать книгу. Телефон любимой так и остался лежать на столе в гостиной, поэтому он не знал, где она и что с ней. На душе было тревожно, сюжет рассказа не мог захватить его, и уже под вечер он решил позвонить друзьям, с которыми они праздновали накануне. Но последняя из Свенсонов не объявлялась ни у общих знакомых, ни у своих родных, живущих в соседнем городе, в паре часов езды от них. Два раза он обходил с Редом их любимые места для прогулок, где могла бы быть последняя из Свенсонов. Он науськивал собаку – искать, искать, но Редди, нюхая перчатки или телефон своей хозяйки, то вдруг куда-то тянул художника за собой, то вдруг останавливался, водил носом по воздуху и, в конце концов, приводил его назад, в их собственный садик на заднем дворе, где росли яблони и кусты шиповника. Здесь он садился на маленьком холмике и принимался лаять, кружась вокруг себя. Но трава и земля в этом месте были нетронуты, хотя и внимательно обследованы учителем. Позже он даже перерыл этот участок, но ничегошеньки не нашёл. Уже за полночь, учитель рисования стоял у дверей полицейского участка. В ответ на просьбу о помощи в поисках его любимой, ему ответили, что, согласно закону, нужно подождать трое суток. Может быть, пропавшая отыщется сама? Эти трое суток были для него как один самый долгий и мучительный день.

Наконец, полиция взялась за дело. Но всё было напрасно. Даже после того, как во всех местных газетах и на остановках, в кафе, у аптеки и кинотеатра, на вокзале и в соседнем городе появились объявления с фотографией последней из Свенсонов, никаких известий от неё или от видевших её не поступало. Но не могла же девушка бесследно пропасть, – гадали и судачили во всех дворах. Однако, это было так. И почему она могла пропасть? Неужели сбежала сама, но зачем? Ведь учитель души в ней не чаял, —рассуждали во всех кафе и в очереди в кондитерской. Художника знали и любили многие горожане. Он привлекал людей отменным чувством юмора и был общительным человеком, а вот у последней всегда, с самого детства было мало друзей.

Может быть, из-за того, что при встречах с ней люди замечали на себе её особенный взгляд, выдержать который было нелегко. Словно два мягких, ясных луча, невидимые, но ощутимые, исходили из её глаз, они не слепили, но проникали внутрь, как будто девушка могла читать мысли. Во всяком случае, так казалось тем, кто встречался и дружил с нею. Нельзя было обмануть, умолчать о чём-то, последняя из Свенсонов всегда знала, кто и как к ней относится. Это нравилось немногим, живущим рядом с нею. Одна только старушка тётя могла выдерживать этот взгляд, учитель рисования стал вторым таким человеком. И к чему ему было лгать или о чём-то умалчивать перед любимой? Но последняя из Свенсонов, и так зная о его честности, своим даром не злоупотребляла. Испытующего взгляда скорее удостаивался хитрец Редди, когда хотел скрыть свою шалость или воровство запрещённого лакомства.

«Да, да, я помню, старина Ред, на её день рождения всегда был сладкий пирог», – промелькнуло в голове у учителя. А сегодня должен быть мясной. Что же, пусть воспоминания уходят в прошлое, а он не намерен больше грустить. Да пусть всё будет против него, и он никогда не найдёт своей любимой, и если она где-то спокойна и равнодушна в этот день и не помнит о нём, что ж… Пусть, пусть… Учителем овладело отчаяние от столь знакомого ему ощущения невозможности ничего изменить. Он весь сжался, резко отодвинул от себя допитую чашку и оглянулся по сторонам. Из посетителей он был один, только официантка и бармен о чём-то тихо переговаривались у стойки. Официантка заметила взгляд посетителя, но учитель рисования не позвал её, тут же отвернулся и стал смотреть в окно на улицу.

«Какое грустное лицо у этого молодого человека. Он всегда приходит сюда один, и никто не встречается с ним здесь. Он симпатичный, может мне с ним познакомиться?» – крутились мысли в голове официантки.